Башня времен. Заброска в советское детство

Жека Барсуков, возрастом сорок плюс, по большей части русский, привёз доставку на последнюю точку и долго не мог отыскать адрес. Навигатор тупил, телефон заказчика был вне зоны доступа, таблички с номерами домов на серых промзоновских стенах отсутствовали как таковые. В общем, красота.

В нужные ворота влетел, когда уже совсем стемнело.

Ветер гонял через пустую эстакаду снег, бумажки и пластиковые стаканчики, Жеку здесь никто не ждал.

Теребя в руках целлофановый файл с накладными, он прошёлся под моргающими светильниками, подёргал запертые двери. В будке охранника на проходной тоже, кажется, никого не наблюдалось.

На воротах складов висели замки, а рядом с некоторыми даже намело небольшие сугробы. В углу за поддонами жалась к подстилке маленькая пятнистая псина, она печально взглянула, не думая ни гавкать, ни даже вставать на лапы.

— Что за дела, скажи, собачка, — пробурчал Жека. — Где все: кладовщик, грузчики?

Он сходил всё-таки к проходной, и будка там была пуста и темна, как заброшенный на зиму скворечник. Залез в кабину «Газели», набрал ещё раз контактный номер, послушал снова про абонента, чей телефон выключен или находится вне зоны доступа. Позвонил своим, там не взяли трубку.

Выбрался обратно в снег и ветер, без особой надежды побрёл к углу здания, где перед высоким забором были навалены чуть прикрытые снежным покрывалом серые плиты. За забором раздавались голоса, кто-то лупасил кувалдой по железному, но эта деятельность Жеку Барсукова интересовала мало. На самом заборе через равные промежутки чёрной краской было написано одно и то же короткое, но ёмкое слово, и Жеке эта надпись показалась здесь как нельзя уместной.

За углом здание красивее не стало, оно смотрело оконными проёмами без стёкол, уходило в темноту пустыря. И там, где оно заканчивалось, лежал на земле прямоугольник света от невидимого отсюда окна.

Понимая, что едва ли там могут находиться те, кто ему нужен, Жека Барсуков всё же потопал туда.

Окно там действительно светилось. За стёклами виднелись шторы, какие-то очень домашние, такие неуместные в этих пошарпанных пейзажах. Шторы были не задвинуты, так что Жека смог увидеть: внутри кто-то есть. И дверь там рядом с окном тоже имелась — добротная, металлическая.

Жека стукнул два раза и потянул ручку на себя.