1944 год.
Декабрь. Предновогодние
дни.
Германия.
Нас с Борькой проводили в немецкую
избу — если так можно по-свойски назвать тот двор, куда подкатила
машина. Два сарая, колодец, гараж, сеновал. Корова, гуси. Молочный
сепаратор. Хозяин — крестьянский бюргер-немец. Сняв с лиц мешки,
толкнули к крыльцу. Я зажмурился от ударившего в глаза света.
Борька с издевкой плюнул под ноги.
— Не харкаться, болван. Ты не в
России! — ударил прикладом в спину старший спецназовец. Камуфляж
его маскхалата распахнулся, открыв на плечах погоны советского
капитана.
— Какой ты нахрен советский? —
процедил Борька, морщась от боли в лопатке. — Такой же советский,
как мой пес в конуре. Но тот хоть гавкает по-русски! — и хохотнул
сквозь зубы.
— Молчать, паскуда!
— Коммунистен? — вышел на крыльцо
тощий эсэсовец с зигзагами молний в петлицах.
Кто-то из начальства, — мелькнуло в
мозгу. — Снова у немцев в плену? Как тогда у Бремера, когда Павел
Данилович Гранин разжевал-проглотил документы? Помнится, Борька в
то время спас нас с майором, нагрянул с партизанами в логово
Бромера.
А здесь? Кто в этот раз? Тогда нас с
майором не знали. Схватили просто наудачу, когда мы спрятали
парашюты после крушения самолета, войдя в село за продуктами. А
теперь что? Атака диверсионной группой в лесу была запланированной?
Именно меня и искали? Стало известно, что нас с Борькой повезут в
штаб фронта именно той дорогой, через лес? Засели в ловушке?
Вопросы мысленно сыпались как крупа в
решето. Вопросы-вопросы-вопросы. Выходит, обо мне уже знают на «той
стороне»? Когда нападали, капитан бросил сквозь грохот пуль: «Мы
знаем, кто вы такие! Вон тот, второй — инженер». Значит, что? Атака
была целенаправленной. В нацистской разведке уже доложили: «У
русских на фронте действует какой-то неведомый нам
разработчик-конструктор. Внедряет в войска технологию грядущего
века…»
Или что-то подобное.
— Хальт! — взвился в фальцете тощий
эсэсовец. — Ви есть… Александер? — с ударение на «е», ткнул в меня
пальцем.
Ну, вот и приплыли! А имя-то знает
откуда?
— Не, — тут же встрял Борька. —
Александер это я, — передразнил, путая немца в догадках. Взял вину
на себя. — А того Борисом зовут, — ткнул в меня пальцем. — Я тот,
кто вам нужен. А он просто телохранитель. Охранник, значит,
по-вашему.
— Мой верить ему? — обратился
эсэсовец к старшему группы.
