На лице гостьи
застыло выражение вселенской тоски с оттенком брезгливости.
Пребывание в нашей халупе явно не доставляло ей удовольствия, но
деньги, как известно, не пахнут. На какие жертвы только ради них не
пойдешь!
В том, что госпожа
Фроствик здесь именно ради наживы, я не сомневалась ни
мгновения.
Тайринг поймал мой
взгляд из-за ее спины и отчаянно зажестикулировал. Особенно
усердствовал в вырисовывании кругов и синусоид. Заводь изображал с
рыбками, в случае если я наивная и не догадаюсь.
Они с Вильдой
стояли у стены, будто провинившиеся слуги, и не смели поднять глаз
на дамочку.
Во мне вновь
закипела нерастраченная ярость.
Ясно, что цель
визита вовсе не в спасении сироток, а в присвоении их
имущества.
Что подарено
одному члену рода, автоматически принадлежит семье. Я знала об этом
законе, но отчего-то думала, что нас это не коснется.
Презренные
водники, как-никак.
Кому захочется с
нами связываться, пусть и ради доходов с рыбной фермы?
Нет, оказывается,
есть желающие.
Что ж. Любую
проблему можно обернуть в свою пользу, если знать как.
— Тетушка!
— я бросилась на шею женщине, содрогаясь в рыданиях.
Залила бы слезами,
но увы — актерство не мой конек. И так приходилось кусать щеку,
чтобы всхлипывать убедительно.
— Какое счастье,
что вы приехали! Я не знала, что делать! Все так дорого-о-о! —
подвывая, принялась причитать в густой серебристый мех.
Госпожа Фроствик
застыла в неудобной позе, неловко растопырив руки.
Обнимать меня она
явно брезговала, а оттолкнуть кровиночку после того, как при
свидетелях объявила, что соскучилась, — неприлично.
— Что именно
дорого? — напряженно уточнила женщина мне в макушку.
— Да все! —
возопила я с новой силой. — Место на рынке — плати, за бочки —
плати, артефакты так вообще золотые, по краям медовые!
— Ничего
страшного, насчет места для продаж тебе переживать не
придется. У нашего рода есть лавки, —немного расслабилась тетушка
Жель. — Тебе больше не нужно ни о чем думать, милая. Продолжай
делать, что делала, об остальном мы позаботимся.
— Правда? —
всхлипнув особо отчаянно, я подняла на нее покрасневшие глаза.
Специально об мех потерлась, чтоб слезились убедительно. — И за
артефакты заплатите?
— Какие еще
артефакты? — в голосе дамочки прорезалось раздражение. — Ты
и так тут со всем справляешься, видно же! Вон, траншею какую
вырыла!
