Не тот год

ПРОЛОГ

Сон был необычайно ярок и полон чётких деталей. После пробуждения ни одна деталь не потускнела и тем более не забылась в его памяти. Он помнил всё до последнего штриха, тени и тональности. Но самое главное – сон был странным. Это чувствовалось буквально душой.

Никогда у него не было привычки долго оставаться в постели, но этим утром он изменил себе. Долго лежал с закрытыми глазами, разбирая странное сновидение так и эдак, ища логику и пробуя разобрать его с материалистичной стороны. Получалось плохо.

Наконец, он поднялся на ноги, неспешно оделся, раскурил трубку и сел на стул у окна. Когда трубка потухла, его рука взялась за трубку телефона.

- Николай Сидорович, зайдите. Вы мне нужны, - ровным тоном произнёс он.

- Слушаюсь.

Не прошло и двух минут, как в дверь сначала постучались, а затем она приоткрылась.

- Вызывали, товарищ Сталин? – спросил гость. Дочь хозяина комнаты называла его «малограмотным, глупым и грубым, но вельможным». Об этом её отец был в курсе, но совершенно не разделял этого мнения. Малограмотный и глупый не смог бы за десять лет из штата в пару человек создать огромную службу охраны первого лица государства и самых важных членов правительства, которая работала лучше отлаженных швейцарских часов.

- Да. Найдите Мессинга и пригласите ко мне на важную беседу.

- А если…

- Всё равно найдите. Это важно, - надавил он тоном.

- Слушаюсь, - резко кивнул головой Власик.

***

Разговор Сталина с искомой личностью состоялся только на третий день после этой беседы. Беседа проходила на даче в Подмосковье.

- Здравствуйте, Вольф Григорьевич.

- Добрый день, Иосиф Виссарионович. Чем могу служить?

Тот чуть нахмурился.

- Вольф Григорьевич, прошу без этих старорежимных фраз. Мы меняем жизнь на полностью новую. В том числе и нашу речь. Сейчас нам принесут чая, и мы немного побеседуем.

Несколько минут оба мужчины просто молчали, погрузившись каждый в свои мысли. Наконец, когда на столе перед ними появились стаканы в подстаканниках с парящим коричневым и душистым напитком, принесённые Власиком, тишина была нарушена. Первым взял слово Мессинг.

- Скажу я вам, Иосиф Виссарионович, что вкуснее чая, чем у вас я ещё нигде не пробовал.

- Мне он тоже нравится, - позволил себе слабую улыбку его собеседник. – Вы пейте и слушайте.

- Очень внимательно слушаю.