Вернулся слух? Интересно сколько я уже так в
невесомости?
- Черти, осторожнее, помалу, помалу, может еще
живчика ей?
- Наседка, я тебе сейчас как врежу!
- Ага, сразу два яйца снесу. Коновал, бинтуй
осторожнее.
Послышалось ржание, вернее смех. Чуть
истеричный.
- Кремень, да дай Славе насладится спеком, что
так кудахчешь над ней, она любимица Стикса и без твоих
причитаний.
- Знали бы вы как ей больно, тоже бы зубы
крошили. Но любит он её, и верно заметил, любит. Такие раны,
миллиметры до смерти, я до сих пор в шоке, живая!
- Эх, а я думал поседею, когда первый до неё
дополз.
- Брешешь, штаны менял. Без обид не один ты,
как виртуозно смахнули того гада, что в Славку выстрелил.
- Славно, его мозги на мне и остались, с маски
пришлось убирать. Это хорошо, что не из того бесовского оружия
стрелял, тогда бы не спасли. Но без маски теперь не в один бой не
пойду, в упор стрелял, гаденыш.
- Да маска оказалась покрепче бронника.
- Броня тоже хороша, но не против того
оружия.
- Уже определили, что это за пистолеты? -
Встревает кто-то третий.
- Я склоняюсь что плазменные, с лазерным
сталкивался, нет не так прошивает бронь, тем более у Славы она не
простая, тоже с внешки.
- Техна, скоро до стаба?
- Лечу на всех парах, рекорд ставим, гляньте
лучше по карте перезагрузок не будет?
Наверное, ответили отрицательно, вздох
облегчения по рядам прошел.
А я резко отключилась.
Чуть раньше.
Первый мой вздох обошёлся уж очень тяжело,
голова взорвалась жгучей болью, следом прострелило в области груди,
вместе с ней что-то горячее потекло по подбородку. Я ничего не
слышала и не видела.
Испуг?
Честно признаюсь, не было.
Зато усталость просто опустилась на плечи,
придавив гранитной плитой, мешая дышать, но я сделала второй вздох,
и прокляла весь белый свет. Как же больно!
Где я? Нет, кто я? Не помню. И реально
струхнула. Осознала, что я не помню главного - себя!
По телу прокатилась дрожь, боль вдруг
активизировалась повсюду, хотелось завопить, но рот наполнился
железом, сладким и густым.
Вокруг черно, так захотелось впасть в спячку,
потому что осознала, раньше боль только обозначила свое
присутствие, зато теперь она взялась за меня всерьез, показав свое
наплевательское отношение к слабому, искалеченному тельцу, а вот
разум сопротивлялся и не скажу, что было приятно. К запахам
примкнул еще один, - крови.
