Очередная, казалось бы ничем не примечательная, ночь опустилась
на нависающий над ленивой полноводной рекой уездный городок, любяще
обхватив его своими громадными крыльями. Такие удивительные ночи
бывают только на самой верхушке лета, и только на Русском Севере, в
краях бесконечных лесов и столь же бесконечных болот. Тяжелые и
пряные от запаха луговых трав и хвойных лесов, душные, сочащиеся
терпкой влагой, до краев наполненные безжалостным всепожирающим
таежным гнусом. Ночи, обычно, скучные и до тошнотворности
спокойные, поскольку ни припозднившиеся гуляки, ни даже
профессиональные тати, в такую неприятную погоду старались без
крайней нужды не высовывать носов за пределы своих многочисленных
укрывищ и не тревожили покоя добропорядочных граждан. Ну и не
создавали излишней работы для подчиненных уездного комиссара.
Обычно. К сожалению,именно эта была иной. Никто об этом не
догадывался, но именно ей суждено было перевернуть всю реальность
тихой имперской провинции, на долгие недели погрузив ее в омут
страхов и подозрений. Но обо всем по порядку.
Мрак опустился на город. Заполз в каждую щель, каждый уголок,
без остатка заполнил собой каждую улочку, каждую подворотню.
Казалось, за исключение небольших островков света от фонарей редких
ночных стражников, во всем городе безраздельно воцарилась тьма. И
во тьме этой завелось Нечто. Нечто мрачное и злобное, до краев
наполненные древним, не вычерпанным гневом. Существо, жаждущее
человеческой крови.
По рыночному околотку кралась фигура, которую только при очень
большом желании можно было назвать человеческой. Странно и даже
жутко перекособоченная, с головой прижатой подбородком чуть ли не к
тощей груди, с неестественно широко расставленными ногами и руками
раскинутыми, словно ощипанные крылья громадной птицы, она с
нечеловеческой грацией обходила все препятствия, не столько шагая,
а словно бы перетекая из одной позы в другую. Движения ее
напоминали то ли удивительный, полностью лишенный ритма, но от
этого не менее завораживающий любое воображение танец, то ли
течение ручья, заполненного вязкой тягучей жижей.
Проскользнуть между торговыми рядами, услышав вдалеке шаги,
замереть, вжавшись в стену чайной лавки. Подождать, пока сонный
стражник с едва теплящейся керосиновой лампой, уныло клюющий
раскрасневшимся носом, проковыляет мимо, внимательно внюхиваясь в
оставляемый им целый букет запахов. Скривиться в разочаровании,
тени был нужен не он.
