Зима была настолько снежной, что казалось, будто мести не перестаёт ни днём, ни ночью. Небеса, что ли разверзлись? Никакая техника не справлялась с огромными сугробами, наледью на дорогах и – самое противное – с кашей. Противной, серо-коричневого цвета. Она была всюду, в ней увязали машины, в ней невозможно было передвигаться по-человечески.
Ульяна вышла из магазина и неловко подняла одной рукой воротник куртки, удерживая пакеты с покупками в другой. И, выбежав из-под крыши, направилась по тротуару к дому. Снег мгновенно начал залеплять глаза и нос, попытался забраться за шиворот. Ноги оскальзывались на льду, скрытом под белым свежевыпавшим слоем. Ей оставалось перебежать на другую сторону дороги, пройти мимо нескольких подъездов и наконец скрыться в тепле своей квартиры. Хотя, слово «перебежать» здесь было не совсем уместным. Скорее, переползти, вновь перелопачивая ногами серую массу.
Ульяна ступила на дорогу, осмотрелась и осторожно переступая, чтобы не растянуться во весь рост, зашагала к противоположной стороне. Как произошло то, что заняло каких-то доли секунды, она даже не поняла. Из-под арки выскочила машина, взвизгнули тормоза, а мгновением позже её толкнуло в бедро. Уля даже перепугаться не успела, только пакет с продуктами выскользнул из руки и упал в снег.
– Сумасшедшая! Ты почему по сторонам не смотришь?
Это ей? Она видела, как водитель выходит из машины, хотела уже заверить, что с ней всё в порядке и его, и немногочисленных прохожих, которые останавливались посмотреть, когда сильные руки обхватили Ульяну за плечи и развернули лицом к свету.
– Ульяна?
Она не сразу поняла, откуда водитель может её знать. Кто-то с работы? Нет, вряд ли. Сосед? Тоже мимо. А потом её глаза округлились, когда узнала. Это же Олег. Аверин.
Дядя Олег – тут же мысленно поправила она себя. И всё такой же, как и тогда, десять лет назад. Разве что похудел, осунулся и на висках седина появилась.
– Ульяна, – только и смогла, что выдохнуть в ответ.
Позади его машины уже скопилась небольшая пробка. Даже сигнал раздался – настойчивый, длинный.
– Ты как? Идти можешь? – спросил Олег, и в голосе его послышалось искреннее беспокойство.
– Могу. Вы меня несильно ударили.
– А живёшь далеко?
– В пятом подъезде, – она махнула рукой, показывая, куда ей идти.
