Симпозиум фон Штейна был назначен
через три дня — времени на подготовку оставалось немного. Я
сосредоточился на сборе информации о загадочном Маркусе фон Штейне.
Искать сведения на человека, чье имя, скорее всего, было столь же
ненастоящим, как и его титул, задача не из легких. Но у Законника
есть свои преимущества.
— Василиса! — позвал я, заканчивая
писать короткую записку.
Девушка появилась почти мгновенно,
словно ждала за дверью.
— Да, господин?
— Нужно срочно доставить это в
«Булочную Филиппова» на Невском, — я протянул ей запечатанный
конверт без адреса и подписи. — Отдашь лично в руки рыжеволосой
девушке по имени Анна. Скажешь, что от ценителя свежих булочек с
корицей.
Василиса, заинтригованная моими
словами, слегка приподняла бровь, но вопросов задавать не стала.
Одно из многих качеств, за которые я ценил эту девушку.
— Будет исполнено немедленно.
Следующая записка отправилась к
Виктору с просьбой проверить через своих людей все, что известно о
прусском подданном Маркусе фон Штейне. Третья, с официальной
печатью Законника, ушла в архивы Внешней Разведки — мне требовались
сведения обо всех научных симпозиумах, проведенных в окрестностях
Санкт-Петербурга за последние пять лет, с полным списком
участников. Все же интересно провести анализ и в этом
направлении.
К вечеру ответы начали приходить.
Информация от Дорохова оказалась скудной, но многозначительной:
«Прусская корона отрицает существование дворянина с таким
именем. Однако в кругах немецких ученых известен некий меценат,
подписывающийся инициалами М.ф.Ш., чрезвычайно щедрый к
исследователям в области магической медицины и биологии».
Материалы, присланные из архивов,
были более конкретными. За пять лет в пригородах столицы прошло
семь научных симпозиумов, организованных частными лицами. Три из
них — с участием видных иностранных ученых. И на всех трех
присутствовал профессор Клеймберг из Берлинского университета,
которого упоминала Анастасия.
Самое интересное сообщение пришло от
Виктора поздно вечером, когда я уже готовился ложиться спать.
Себастьян принес запечатанный конверт прямо в мою спальню.
— Простите за беспокойство, господин,
но курьер сказал, что это не терпит отлагательства.
Я вскрыл конверт и обнаружил внутри
еще один — из плотной черной бумаги с печатью Отдела Ликвидаций
Судебного Бюро, видимо, даже после того, как Виктор ушел оттуда,
остались люди, которые его уважали. Внутри оказалась
фотографическая карточка — групповой снимок участников какого-то
научного собрания. На обороте рукой Виктора было написано:
