Империя хорезмшахов

Прежде всего предостережем читателя от иллюзий и ограничим рамки исследования. Эта книга рассказывает не о двухтысячелетней истории государства Хорезм и не обо всех правящих династиях, а только о последней и самой яркой. В науке ее принято называть Ануштегиниды. Двое ее представителей – Текеш и Мухаммед – создали обширную державу в Персии и Средней Азии, а последний хорезмшах Джелаль эд-Дин пытался ее сохранить, проиграл борьбу с монголами и погиб.

Книга будет полна парадоксов. Читатель узнает из нее, например, как на просторы Средней Азии в XIII веке вторглись христиане. Они были монголоидны и пришли, соответственно, из Монгольской степи. При этом застали в Семиречье христианское государство, которым правил хан с библейским именем, и это – реальный исторический персонаж. В Европе его звали «царь Давид» и объявляли родичем мифического «попа Ивана» (того самого, которому Л.Н. Гумилев посвятил книгу «Поиски вымышленного царства»). Специалисты-востоковеды, конечно, сразу поймут, что это за Давид, и улыбнутся. Для неискушенных читателей сказанное прозвучит откровением. Но перед вами – не фальсификация и даже не сенсация. Тема давно обсуждается и дискутируется в научном сообществе. Есть доказательства, возражения, скепсис…

Расскажем и о том, как арабский халиф, правоверный мусульманин, вступал в соглашения с террористической сектой ассасинов, чтобы устранить противников. Добро и зло часто меняются местами в сознании людей. То, что историки условились считать «добрым» вчера, оказывается «злым» сегодня.

Почему же все эти вещи звучат как сенсации?

Дело в том, что в школах и на истфаках вузов историю мусульманских стран и тем более Центральной Азии изучают впроброс. Вместо замечательной работы Августа Мюллера «История ислама» нам предлагают по данному предмету невнятные учебники позднесоветских времен, с точки зрения науки находящиеся ниже, чем труды Мюллера. А кочевниковедение? Самым крупным его исследователем был Л.Н. Гумилев, но попробуйте произнести его фамилию в среде столичных ученых – услышите пренебрежение, гнев по поводу пресловутой теории пассионарности, нежелание вникать в предложенные идеи. Будет и бездумное отторжение ваших собственных текстов, поскольку вы позволили себе сослаться на работы «проклятого» автора… Инертность мышления у многих людей воистину безгранична. Дай им волю – и в науке не совершилось бы ни одного открытия.