Белое пламя дракона

Илья Крымов

Белое пламя дракона

От автора

Автор приносит читателям извинения, если эти обстоятельства причинили им неудобства.

 Также автор выражает особенную благодарность Дарье Сергеевне, за то, что она терпеливо читала неотредактированные наброски этой книги в далеком две тысячи десятом году и безжалостно критиковала.

Вместо пролога

Гномский «торжок», или гоблинский «куп», — это, по сути, одна и та же игра. Разнятся они в основном формой карт и их названиями. Гномы играли пятиугольными картами, гоблины — треугольными, но правила «торжка» и «купа» повторяли друг друга практически полностью. Что характерно, сия схожесть, одна из ничтожного количества тех вещей, которые были у гномов и гоблинов общими, являлась причиной особенно сильной ненависти между этими двумя племенами. Кто первым придумал игру? Кто у кого ее украл? Гномы и гоблины спорили об этом гораздо больше, чем играли в «торжок» или «куп», а тем временем игру успели освоить люди, невысоклики и прочие существа по обе стороны от Хребта. В нее играли короли, играли простолюдины, в нее играли в дорогих салонах и на лавочках подле деревенских домов. В нее играли на огромном пне, служившем столом для посетителей таверны торговой стоянки Синедол, что располагалась у пересеченья дорог Подсолнухов и Герани близ города Кавернхилл.

За пнем собралась компания из шести человек: наемного охранника, священника, приказчика, возницы, цитара в красной рубахе и молодого волшебника. Играли в степенный торжок, а не в прыткий, то есть карт наперегонки не швыряли, не кричали, не кляли друг друга, не хватались за специальные деревянные дубинки, требуя у противника выбросить тройку молотов, «я же знаю, что она у тебя есть, хитроморда». Нет, в степенном торжке надо быть тоньше, следить за лицами других игроков, за своим лицом, блефовать, обманывать и набирать нужную комбинацию, а также надеяться, что пятигранные кости подсобят.

Игроки то и дело посматривали на волшебника, который глядел только на свою руку и ни на что больше не отвлекался. Он выиграл две последние партии и не забрал банк только потому, что понял, — если не даст остальным шанса отыграться, в ход пойдет острое железо.

Из оставшихся пятерых игроков достойно держал себя в руках только приказчик, а больше прочих нервничал священник, чьи руки дрожали, а лоб потел. Цитар вел себя так, словно ему уже все равно, словно он в любом случае вырежет свою часть денег при помощи кинжала, так что он на карты не глядел. Охранник хмурился на свою руку, возница будто сомневался, сильная у него комбинация или стоит сбросить пару карт и взять другие? Он то и дело менял их местами, силясь взглянуть на расклад с новой стороны.