Чем больше людей прочитают эти книги, тем сильнее станет наша нация. Это магия Множества и Единства. Распространяй весть о них повсюду, в постах Интернета и на словах в тесном кругу общения. Приобрети бумажные экземпляры. Проповедуй истину среди друзей. Унижай ими врагов. И да будет Вам счастье
Цитаты: 1. «Основная идея русских – единство во имя чего-то неопределенно великого. На самом деле централизация власти без обратной связи с народом влечет за собой многие неприятные эксцессы. В их число входит, например, занятие командных постов государства представителями чуждой национальности. Сейчас же чужими в России являются русские дворяне. Эти люди общаются между собой на французском языке, в церковь ходят будто на красочную театральную постановку, и считают 90% населения чернью». 2. «Армия подчиняется приказам и считается христианской. Однако же, церемониал, как вещь в себе преобладает над содержанием. Призванный крестьянин, рабочий не говорят с полковым священником по душам. Так просто исторически не принято. Зачем нужно стрелять в немцев, ведь они такие же люди, как мы? Можно ли освящать орудия убийства? Священники – друзья офицеров, с ними они разговаривают, с ними обедают и выпивают». 3. «Первый выстрел по Парижу «Колоссаль» совершает 21 марта 1918 г. До августа того же года на столицу падают 320—370 снарядов. Порождение сумрачного германского гения убивает 250 человек. Наибольшее число жертв, 60 человек, дает попадание снаряда в церковь, где совершается богослужение. Весьма дорогостоящее сооружение совершает неприцельные выстрелы по огромному городу. Удастся так запугать население целой страны? Вряд ли. Промышленный потенциал Франции страдает в минимальной степени. Убийство гражданских лиц способно деморализовать немцев и их сателлитов, но не солдат противника. Образ врага у французов, англичан, американцев, вырисовывается отныне все явственней. Вопреки известной уличной поговорке побеждает тот, кто бьет вторым» 4. «Революция начинается 9 ноября, после того, как в Берлин прибывают вооруженные матросы. Народная морская дивизия является неким аналогом российской Красной Гвардии. И в этом случае, власть над рожденной народной стихией структурой, пытаются обрести революционеры семитского происхождения. Один лидеров Независимой Социал Демократической Партии Германии (НСДПГ), Карл Либкнехт, фактически берет Народную морскую дивизию под личный контроль. Моряки захватывают Военное министерство и Имперскую канцелярию, здание Главного морского штаба, городскую комендатуру». 5. «Нельзя сказать, что командование Русской армии совсем уж не уделяло внимание укреплению естественной оборонительной линии Перекопа. Однако, вне сомнений, сделано могло быть гораздо, гораздо больше. На плечах отступающих белых, красные армии врываются на перешеек. Следует череда беспросветных, когда день сливается с ночью а стороны света перепутываются, сражений. Вместо здорового куража и смысла действий, у белых остаются лишь ожесточение и отчаяние. Последний решительный бой – конный корпус генерала Барбовича сминает четыре дивизии красных и угрожает тылам прорвавшихся армий. Белые натыкаются на группу Семена Каретника, заместителя, и друга Нестора Махно. Конники Барбовича атакуют, кажущуюся легкой мишенью, линию конников в районе Юшуни (нынешний пос. Ишунь), 10 ноября. Линия разъезжается, и на атакующих обрушивается огонь из 150 пулеметов, скрытых до той поры тачанок. Понеся в миг огромные потери, преследуемые красноармейцами и махновцами, врангелевцы откатываются. Осознав, что сопротивление бессмысленно, 29 октября Главком отдает приказ на эвакуацию». 6. " В разбомбленной послевоенной Германии экономист Эрхард Клей отменяет 90% административных предписаний. Публикуются каталоги не обязательных, но уместных цен. Государство сохраняет над происходящим разумный контроль. Банки являются акционерами предприятий, управляют ими и, разумеется, не допускают банкротства. Строится не абстрактный «рынок», но схема повышения благосостояния населения. Каждый, полученный по линии плана Маршалла доллар приносит 10 – 20 долларов отдачи. Национальным достоянием становится малый и средний бизнес. На долю такого рода предпринимательства приходится 70% рабочих мест и 57% ВВП. Тишина развалин уступает место приятному шуму стройплощадок. Спустя двенадцать лет после крушения всего, экономика ФРГ выходит в мировые лидеры по темпам развития. Витрины социализма и капитализма – Восточный и Западный Берлин, различаются явно в пользу частной инициативы». 7. «В чем же отличие капитализма от социализма и коммунизма? …Практика такова. Некая, объединенная национальными, родственными признаками (крепкая дружба также в счет) группа людей захватывает контроль над землей, недрами, финансовыми учреждениями, жилищным фондом и промышленными предприятиями страны. Да, вот еще вокзалы и телеграф. Весь прибыльный частный бизнес «отжимается» с помощью силовых структур и становится частью государственной корпорации. Недовольные подвергаются репрессиям. Затем эта самая группа, посредством находящихся в их распоряжении СМИ объясняет жителям страны, как им следует правильно себя вести. Путем различного рода демонстрации военной силы (хотя бы и мнимой), правители вызывают подобные же шевеления в сопредельных государствах. Внешняя угроза – отличный повод для усиления эксплуатации, взимания все новых поборов и штрафов, отмены социальных льгот, если они есть, и дальнейшей концентрации власти. Иногда, как в случае с Камбоджей, Сомали, и пр., лидеры, называющие себя «красными» переигрывают с созданием образа врага, и получают реальное вторжение. 8. «Новая концепция, после развала страны, которую они должны были оберегать: «Вам вершки, нам корешки». Вам – свобода слова в Сети, нам – финансовые потоки. Виртуальный протест становится пшиком в дебрях Интернета. Люди в России мямлят «Сталин, Сталин…, смотрят телепередачи, посвященные «эффективному менеджеру», читают книги и статьи, посвященные «Спасителю СССР» (он – лев, народ – бараны), сами же становиться хозяевами страны не желают. На радость нынешним управителям, грязно коверкают слова «демократия», «либерализм», не осознавая истинной сути терминов, применяя их подряд ко всему, что просто не нравится. Единственного человека, на весь мир заступившегося за русский народ, изучающего евреев так, как они сами любят анализировать другие народы, хладнокровно словно судмедэксперт («Двести лет вместе»), подчиняясь провокациям СМИ, и не пытаясь открыть первоисточники, пытаются как-то унизить. Они кажутся себе премудрыми лингвистами; изощряются над именем «Со
