Блондинка для темного властелина.

1. Пролог

Пролог.

Приходит время, когда исправлять старые ошибки уже поздно. Пора делать новые.

- Сонечка, милая, приходи, я не знаю, что мне делать?

- Что, опять Рустам?

- Да, - всхлипнула подружка

- Насколько все плохо, - поинтересовалась у нее для проформы, ожидая в ответ что-нибудь душераздирающее.

Она сердито засопела:

- Да, как всегда. Ну, что я тебя жду?

- Печеньки? Тортик?

- Давай, на твое усмотрение, только быстрее, пока я не передумала.

Подруга нажала отбой, и я не смогла переспросить, что именно она могла передумать.

Быстро подхватилась, заскочила в маркет, нагребла, что попало под руку и вызвала такси. Через десять минут я уже обнимала свою заплаканную подругу. Потом ставила чайник, нарезала тортик, сыр, ссыпала в вазочку конфеты и печенье.

Никуша сидела поджав колени в кресле и жалобно скулила, размазывая слезы по щекам.

В Рустама подружка была влюблена уже давно и по-щенячьи преданно.

Что она в нем нашла, кроме восточной внешности, я не понимала. Ни лицом ни статью он не отличался. Зато имел взрывной характер и уже третий год мучил мою любимую подругу.

Никуша была девушкой вполне самодостаточной и с чувством собственного достоинства. Стройная высокая жгучая брюнетка, с очень интересными раскосыми глазами. В паре с Рустамом они смотрелись примерно как Пушкин с Натали.

Но на почве любви к Рустаму у нее сносило крышу. Первый раз встретив его в обнимку с другой девушкой, она закатила грандиозный скандал с битьем посуды и выгнала его. Потом позвонила мне, захлебываясь плачем, не в состоянии вымолвить внятно ни одного слова. Мы проплакали с ней вместе всю ночь.

А утром Рустамчик приполз на коленях, рассыпая лепестки роз и слащавые обещания вечной любви и верности. И подруга растаяла, позволив ему вернуться.

Эта история повторялась не один раз. С завидной регулярностью они сходились и расходились. Каждый раз после очередного скандала подруга рыдала у меня на плече:

- Я ничего не могу с собой поделать. Как только я слышу его голос, у меня колени подгибаются. Я чувствую его горячее дыхание на своем затылке - и все, все готова простить.

Мне откровенно не нравились такое отношения к Никуше. Один раз я даже вызвала парня на откровенный разговор, пытаясь вразумить. И напоролась на резкую отповедь, суть которой сводилось к тому, что в чужой монастырь со своим уставом не лезут.