Промокшему насквозь, забрызганному грязью рыцарю пришлось
проскакать два месяца от границ дикой южной страны, чтобы достичь
французской провинции Анжу.
А там было скучно и серо. Тоскливый ноябрьский дождь висел над
полями, как грязная занавеска. Запах болота поднимался от
запущенного рва, окружавшего старый особняк. С первого взгляда
приезжий рыцарь даже не смог определить, чьё это жильё —
зажиточного крестьянина или аристократа. Растрескавшаяся ограда,
утыканная поверху вороньими гнёздами, всего одна башня, небрежно
приоткрытые ворота, около которых не было ни караульной будки, ни
даже простого стражника.
— Эй, ты! — окликнул рыцарь проходившего мимо крестьянского
подростка. — Это имение семьи де Витри?
Подросток молча кивнул. Бедновато живут, подумал рыцарь, окинув
взглядом крышу, давно нуждавшуюся в ремонте. Спрыгнул с коня и
шагнул в ворота.
В доме были только двое детей да служанка Жилонна. Хозяин
имения, шевалье де Витри вместе с двумя слугами, составлявшими весь
его штат, уехал на охоту — добыть хоть какой-нибудь дичи к столу,
очень уж надоела солонина. Его супруга, мадам Бланка, надев поверх
туфель деревянные крестьянские башмаки, отправилась пешком на
мельницу, провести ревизию запасов зерна и муки.
Служанка Жилонна чистила в кухне котлы и сама с собой бормотала.
Шипели сырые дрова в очаге, пахло дымом, но, в целом, было довольно
уютно. Дети тут же играли в трик-трак. Это были мальчик и девочка,
лет по двенадцати, похожие на лицо, как брат и сестра — оба
светловолосые, сероглазые, с правильными чертами. На самом деле,
никакого родства между ними не было.
— Твой ход, — сказал Окассен.
Николетт усмехнулась и бросила кости. Ей выпал удачный ход,
такая уж она была счастливица — всегда выигрывала. Окассен сердито
засопел и подтянул под себя ногу в заштопанном чёрном трико. Он был
бледный, волосы — светло-русые, прямые, но лицо приятное. Одет он
был бедно, половину застёжек на потёртом чёрном кафтане заменяли
верёвочки, продёрнутые в дырки.
Николетт тоже была бледна. Солонина и дым от сырых дров не дают
здорового румянца. Но девочка отличалась удивительной, хотя и
слегка болезненной красотой. Волнистые белокурые волосы были
заплетены сзади в две косы, а по бокам беспорядочно свисали.
Огромные серые глаза смотрели по-взрослому серьёзно и печально. Рот
был немного больше, чем считалось идеальным по канонам красоты,
зубы — ровные и белоснежные.
