Как мама могла?!
Только вчера она читала вслух приключения муравьишки Бима 2 и его подружки Миа13. На картинке они были такие лялипусенькие, с длинными лакированными головками-бусинами, с усиками-антеннами, с лапками тонкими как волосинки. Всех, кто рождался на втором этаже муравейника, звали на букву «Б». Миа вылупилась из кокона на тринадцатом этаже. Поэтому она вечно влипала в разные дурацкие истории, и Биму приходилось её выручать.
Ещё была добрая няня №4, все её звали ласково «Четвёрочка». И старая нянька, Хромая Злая Триста Вторая…
А утром мама вышла в огород и сказала: «Какой ужас! У нас на участке завелись муравьи, и теперь мы останемся без ягод». Вскипятила большой дачный эмалированный чайник и вылила прямо в копошащиеся мелкие дырочки в земле. Земля зашипела и задымилась паром. Всюду валялись скукоженные трупики.
Заживо сварились все: Всемогущая Королева, муравьишка Бим, Миа, их друзья, няньки, кормилицы, усталые рабочие и сильные солдаты. Весь дружный, трудолюбивый подземный город погиб страшной смертью. Но как мама могла?!
Грушка рыдала, кричала, топала ногами, но мама улыбнулась и пошла ставить другой чайник. Тогда Грушка выбежала за калитку и бросилась прочь от страшной улыбчивой мамы с дымящимся чайником… Так Грушка попала в детский дом №8.
– Ну и врёшь. В прошлый раз врала, что мама положила тебя в беби-бокс и оставила записку, что придёт за тобой в семь лет. Семь лет было, а она не пришла, не пришла, не пришла! И про беби-бокс ты наврала, потому что мама тебя бросила в роддоме.
Грушка посмотрела на кривляющегося и показывающего язык Воронцова. И молча, от души треснула его по голове совком. Воронцов заверещал. Прибежали воспитательницы. Воронцова повели в медпункт, а Грушку – в «угол». Углом называли пустую белую комнату со стулом в середине и окном, упирающимся в кирпичную стену. Чтобы малолетний преступник ни на что не отвлекался и хорошенько подумал над своим поведением.
Грушке нравится белая комната. Никто не лезет, не кричит над ухом, не дразнится. Вообще-то у неё фамилия Грушева, потому «Грушка». А зовут Света, её мама так в роддоме назвала, тоже Светлана. Мама была юная и весёлая. Сказала в рифму: «Пускай живут две Светки на этом белом светке». И ушла, красивая и смелая.
