Медом по крови

Впервые за много недель ветер стих. Он больше не выл голодным тощим волком, швыряя в старое исцарапанное стекло окон попеременно то снег, то ледяной дождь. Серая пелена туч опустилась очень низко, словно вытянула короткие щупальца облаков, испивая остатки короткого сумеречного дня. В эту ночь не будет ни луны, ни звезд. Впрочем, как и прежде, как весь последний год.
В большом пустом зале за единственным лабораторным столом сидели двое. Третий человек тихими, неслышными шагами ходил вдоль окна, за спиной одного из сидевших. Электрическое освещение заменял самодельный подсвечник из подставки для химической посуды. В нем курились тонкими черными дымками две тоненькие свечки, явно самодельные. Маленькие язычки бледно-желтого огня давали больше теней, чем света, но худо-бедно освещали лица сидевших.
Один был определенно ученым человеком. Род его занятий выдавал потертый бело-желтый халат, испещренный многочисленными пятнами от химических реакций. в паре место вообще прожженный и аккуратно заштопанный. Вряд ли лаборант - слишком стар, возрастом сильно за пятьдесят лет, скорее ближе к шестидесяти. Глаза, скрытые за толстыми стеклами очков, сильно слезились и часто моргали, будто их владелец долго смотрел на яркий свет. Или просто нервничал, ожидая беды.
Второй сидевший был ощутимо моложе, между тридцатью и сорока. Одет в неброский костюм чуть мешковатого покроя - неудачная покупка или ошибка портного. А может, пиджак не по фигуре должен был скрыть оружие в наплечной кобуре… Кто знает?.. Довершали образ короткая стрижка, не слишком модные - в "английском" стиле - усы щеточкой пшеничного цвета и невыразительные бледно-синие глаза.
Ученый прокашлялся, снял очки ощутимо дрожащими пальцами и протер их полой мятого халата.
- Э-э-э… - протянул он хрипловатым старческим голосом, который, казалось, был гораздо старше хозяина. - Все-таки это так необычно… Инспекция нашего забытого уголка… Не могли бы вы… предъявить какие-то официальные бумаги? Доказать, так сказать, полномочия?..
Завершив тираду, наполовину состоящую из тяжелых вздохов, старик воззрился на гостя, не спеша, впрочем, надеть очки. Словно близорукость могла как-то защитить от пронизывающего взгляда подтянутого сильного человека в мешковатом костюме.
- Безусловно, - негромко отозвался гость, выкладывая на стол три листа бумаги, бок о бок. На каждом было очень мало текста, но очень большие печати с небрежными размашистыми росписями. Старик водрузил очки на горбатый нос и долго всматривался в бумаги. После чего уставился на того, что их доставил.