- Половина наших людей перебита.
- В таком случае, второй половине
следует отомстить за них.
А. Перес-Реверте, «Корсары Леванта»
Только когда все умрут, закончится
Большая Игра
Р. Киплинг, «Ким»
Пролог
1032 год от Рождества Христова
(кстати, високосный, хоть это и не столь важно - да и кто про то
знал, кроме нескольких умников?) ничем особым поначалу не
отметился. Люди рождались, жили, кому сколько Господь отмерит, а
затем умирали. Кто-то жил и умер хорошо, большинство - не очень,
тут уж как повезло. До первого Крестового похода оставалось больше
шестидесяти лет, поэтому традиционные войны, грабежи, насилия и
прочие непотребства творились в рабочем порядке, без изысков и
торжественных «походов нищих». Конрад II продолжал сколачивать
Священную Римскую империю, Печенеги ходили на Византию, сменился
герцог Бургундии, новгородские рати неудачно повоевали на Северной
Двине, Польшу трясло в языческих восстаниях, кто-то с кем-то
мирился, ссорился, собирал войска, бежал, теряя корону и последних
верных людей… в общем, все как обычно.
А затем пришла беда.
Зима выдалась удивительно снежной, по
самые крыши. Все это растаяло, после - в довесок – прошли затяжные
весенние ливни, так что реки напились воды сверх всякой меры, и
вышли из берегов, так что поля превратились в болота и озера.
Посевы сгнили, живность разбежалась или утопла. Когда же вода
милостью Божьей сошла, землю опалило безжалостное солнце, добивая
хилые ростки. И пришел Голод. Не обычный, плохонький, привычный,
когда и на господском столе каштаны с горохом в радость, а
настоящий, когда уже и предпоследние времена прошли, а впереди лишь
ад. Бедствие охватило всю Бургундию и распространилось далее
широкими кругами во французские и немецкие земли. Не осталось ни
порядка, ни власти, каждое село, каждое поместье и замок выживали,
как могли, своими силами, надеясь лишь на Божью милость. Но у Бога,
видимо, нашлись какие-то спешные дела…
В следующем году недород повторился.
А затем снова, в третий раз.
Когда закончилась мука из лебеды,
коры и опилок, люди стали поедать глину, смешанную с илом, погибая
в страшных мучениях. Целые деревни полуживых скелетов снимались с
насиженных мест и устремлялись, куда глаза глядят, порождая легенды
о неупокоенных мертвецах. Обилие трупов привлекло волков со всего
континента. Они скрадывали добычу средь бела дня, а по ночам
безбоязненно заходили на городские улицы.
