- Сколько? - спросил Магистр, нервно
перебирая чётки. Прорыв был большим, но как-же каждый раз его всё
это выводит из себя. Привыкнуть к такому за долгие годы службы он
так и не смог. Снова у него начался нервный тик и тремор в правой
руке.
- Шестеро, - десятник смахнул со лба
прилипшую соломинку и угрюмо посмотрел на Магистра. - Всех почти
сразу. Троих затоптали на левом фланге, девку на копьё подняли
подле обоза, и ещё двое бежать пытались, но татары их стрелами
побили. Не успели мы.
- Дьявол побери этих попаданцев.
Третий раз не успеваем. - Магистр зло сплюнул, смачно выругался и
перекрестился слева направо. Не то, чтобы он прям вот всех людей
любил и трепетно к самой жизни относился. Скорее наоборот.
Насмотрелся он в своё время на разных оголтелых отморозков,
которые, попав в это время, решали, что раз Господь им вторую жизнь
подарил, то теперь уж точно можно позволить себе делать всё, что
захочется, и шли во все тяжкие. Так что, наверное, хорошо даже, что
выживали не все.
Прорывы возникали, как правило, на
местах крупных сражений или мест массовой гибели людей, и почти все
«попаданцы» попадали сразу в условия, не сильно способствующие
выживанию. Быстро обнаружить и вывести из-под угрозы очередной
смерти таких «героев» удавалось крайне редко. Но у тех, кто выживал
и их вовремя подбирали люди Ордена, был весьма неплохой шанс начать
новую жизнь под чутким и заботливым руководством Магистра. Или уже
окончательно умереть в застенках Ордена после пыток и допросов
легатов. Но терять потенциальные кадры он не любил.
…
Васька очнулся от резкого крика на
непонятном языке и сразу понял, что ничего не понял. Во-первых,
было холодно. Он явно лежал спиной на голой земле. Голый. Левая
рука, вывернутая под непонятным углом, была у него между ног. И
холод.
Медленно перевернувшись на бок, он,
наконец-то, сумел вынуть левую руку и попытался поднять её на
уровень глаз. Рука была его. Старый армейский шрам от ножа на
мизинце был в наличии. Правую руку тоже поднял. Пальцы на ней еле
пошевелились. Сами. Он их почти не ощущал, отлежал, наверное.
Мелкое покалывание в руке подтвердило его мысль, что кровоток
просто застоялся и скоро он сможет ощущать правую руку. Левую он
чувствовал хорошо. Как же, сука, холодно!
Всё произошло почти мгновенно. Вот он
поднимает руки, пытаясь осознать, что каким-то образом оказался
жив, и вот на него сверху падает здоровенный мужик в непонятном
наряде и с оперённым концом стрелы, торчащим из уха. И явно уже не
живой. Мимо пронеслись несколько лошадей. Краем глаза Васька
уловил, что одна из них была без седока, а на остальных сидели
какие-то абреки, в меховых высоких шапках и размахивали какими-то
саблями в руках.
