Каждый может получить свой миг славы.
Кто-то мечтает об этом, кто-то наоборот — опасается. И правильно
делает, потому что слава — дело такое, неуправляемое. И дело даже
не в переменчивой народной любви. Зачастую последствия славных дел
имеют самый приземлённый, уголовно-прикладной характер.
Моя слава обрушилась на меня в виде
новенького «Феррари». Красный болид вынырнул из поворота прямо у
пешеходного перехода, который я пересекал, толкая свой электробайк.
По всем правилам машина должна была притормозить, но здесь, внутри
одного из Рублёвских посёлков, правила были свои.
Я едва успел отпрыгнуть в сторону.
Что ж он творит-то, урод!
Машина наехала на мою рабочую
лошадку. Заднее колесо неприятно хрустнуло. Я поморщился. За него
ведь ещё кредит не до конца выплачен. И с заказом я точно опоздаю.
Опять штрафы…
«Феррари» неожиданно остановилась. У
меня даже сердце сжалось в надежде, что сейчас передо мной
извинятся и предложат щедрую компенсацию.
Ага. Размечтался.
— У тебя чё, повылазило? — молодчик
лет семнадцати, в куртке невообразимой расцветки наступал на меня,
растопырив пальцы.
— Прошу прощения, видимо, вышло
недоразумение, — я попытался не накалять обстановку.
Кто-то хихикнул рядом. Я оглянулся.
Несколько девчонок в дорогих шмотках стояли через дорогу и снимали
происходящее на «Айфоны».
— Недо… чо? — продолжал яриться
пацан. — Ну ты попал, тупой скуфяра… квартира есть? Ищи риэлтора,
ща продавать пойдёшь!
С этими словами он вытащил свой
«Айфон» и нетерпеливо начал тыкать в дисплей. Потом приложил
аппарат к уху.
Что произошло дальше — я помню плохо.
На глаза будто пелена упала. Сердце зачастило, мышцы напряглись,
кровь вскипела.
Мгновение, и вот я стою, нависая над
хныкающим пацаном. Он лежит на спине, прямо на асфальте,
размазывает по щекам кровавые сопли. А я ещё и ногу ему на грудь
ему зачем-то поставил… и улыбаюсь глупо, помахивая девчонкам
ладонью. Они восхищённо шепчутся, снимая меня на телефоны.
В следующую секунду дошло, что я
сотворил. Улыбка медленно сползла с моего лица. Я убрал ногу с
груди парня, чувствуя, как холодеет внутри и подрагивают
колени.
— Не надо… — шептал пацан, стараясь
испуганно заглянуть мне в глаза. — Пожалуйста…
— Да ладно, чего там… — шепчу я.
Пацан будто почуял, что во мне что-то
переменилось. Что опасность отступила.
