…Маленькому Григорию снились большие часы.
Часы эти отец Савва, добрый потомственный казак, привез в 1725 году, когда с севера еще только спешила на Украину весть о смерти «полтавского героя» Петра Великого, и когда мальчику, трех лет от роду, уже было позволено трепать против шерсти добродушных домашних псов. Привез с Лубенской ярмарки к себе в Чернохи, в просторный дом на косогоре, и поставил в светлую комнату – залу – на которую тогда была провинциальная киевская мещанская мода.
У часов были витые фигурные стрелки, римские цифры на циферблате, казавшиеся мальчику таинственными и смысла которых он тогда не понимал, и тяжелый зеркальный маятник, окруженный гроздьями винограда и смешными ангелочками.
И снится мальчику, что он, словно маленький паучок, ползет вверх по маятнику. Вдруг становится темно – потому что он скрывается за циферблатом, попадая в царство пружинок, металлических волосков, пластинок и крючков; а оттуда – к зубчатым колесикам, которые крутятся, цепляясь друг за друга: одно – в одну сторону, другое – в другую, и так друг другу напротив.
И слышит мальчик странный разговор.
– Скажи мне, – говорит одно колесо другому, – почему ты крутишься в другую сторону, а не вместе с нами?
– Меня так сделал мастер мой, – был ответ. – И я вам не только не мешаю, но еще и помогаю тому, чтобы часы наши ходили по рассуждению солнечного круга.
Это были очень забавные и очень серьезные колесики-шестеренки, и мальчик улыбался во сне, чтобы потом, проснувшись, вспомнить, как вечером накануне старый местный дьяк говорил отцу:
– По разным природным склонностям и путь жития разный. Однако всем один конец – честность, мир и любовь…
Григорий Саввич Сковорода родился в Малороссии в 1722 году в небольшом селе Чернохи Киевской губернии. «Родители его были из простых людей: отец – казак, мать – такого же роду. Они имели мещанское состояние, посредственно достаточное, но честностью, правдивостью, гостеприимством, набожностью, миролюбивым соседством выделялись в своем кругу».
Так начинает рассказ о своем друге и учителе Михаил Ковалинский, «любимый мой кузнечик и дорогой муравей», как называл его Сковорода в одном из писем.
