Среда, 23 октября
Карл Мерфи был достойным, добросердечным человеком, семейным доктором и отцом двух детишек, растить которых ему пришлось в одиночку. Он много работал, делая все возможное для своих пациентов, список которых становился все длиннее и длиннее. Последние два года – после смерти любимой жены Ингрид – были нелегкими, да и некоторые аспекты самой работы давались тяжело, особенно когда приходилось извещать пациента о неизлечимой болезни. Но доктору и в голову не приходило, что он может нажить врагов и, уж конечно, что есть кто-то, ненавидящий его настолько, чтобы желать ему смерти.
Кто-то, планирующий убить его сегодня вечером.
Конечно, как ни старайся, каждому не угодишь, да и у него тоже всякое случалось. Большинство пациентов были людьми приятными и вели себя достойно, но попадались и такие, с кем нужны стальные нервы. И все равно он старался обращаться со всеми одинаково.
Доктор уже принял душ, переоделся после гольфа и теперь, задержавшись в этот октябрьский вечер у стойки клубного бара, потягивал в компании партнеров по турниру вторую пинту лимонада с лаймом, поглядывая незаметно на часы и ловя себя на том, что впервые за долгое, очень долгое время чувствует себя счастливым. В его жизни появилась новая женщина. Встречались они недолго, но доктор уже успел проникнуться к ней самыми теплыми чувствами. Он даже допускал мысль, что влюбился, но, будучи человеком закрытым, ничего не говорил об этом своим знакомым.
В начале седьмого – время поджимало – Карл Мерфи допил свой лимонад, совершенно не догадываясь, что на улице, в непогожей темноте, его уже поджидают.
Сестра Стефани забрала детей из школы и пообещала побыть с ними дома, пока он не привезет няню. Но задержаться она могла не позднее чем до без четверти семь – потом они с мужем собирались на деловой обед, и Карл не мог допустить, чтобы она опоздала из-за него. Он поблагодарил хозяина за любезность, выслушал ответные поздравления за хорошую игру и торопливо покинул заседание у девятнадцатой лунки[1], грозившее затянуться до позднего вечера. У него была другая программа, куда более интересная, чем заурядная попойка в компании, пусть даже и приятной, старых знакомых. Он спешил к женщине, соблазнительной и страстной, и от одной лишь мысли увидеть ее снова – после последней встречи прошло три дня – его, как когда-то в юности, бросало в жар.