Убить нельзя помиловать

Наивный, избрав путь к просветлению,

в какую тюрьму ты спрятал свою темную сторону?

Я знаю, как на мед садятся мухи,

Я знаю смерть, что рыщет, все губя,

Я знаю книги, истины и слухи,

Я знаю всё…

Но, только не себя.

Франсуа Вийон

Я хочу, чтобы он умер. Я хочу этого уже много лет. Я хочу этого так сильно и так часто, что один знакомый психотерапевт посоветовал написать об этом книгу. Видимо, он просто устал апеллировать к моему здравому смыслу, призывать к прощению и предлагать отпустить ситуацию. Потому что прощать я никого не собираюсь, а ситуацию отпущу только если, придя на кладбище, увижу на свежезакопанной могиле надпись – «Здесь покоится с миром»… А дальше – имя и фамилия моего бывшего мужа.

С миром?… С каким, к черту, миром! Здесь покоится с ненавистью, с моей безусловной ненавистью, от которой я смогу избавиться лишь закопав её вместе с ним, уложив рядышком в одну могилу.

А у вас? У вас никогда не возникало желания кого-нибудь убить? Ну, хотя бы раз в жизни? Нет, не так, чтобы в сердцах и во время ссоры, а много лет спустя, когда кажется, что всё уже давно улеглось, забылось, стёрлось, истлело, когда уже все сроки вышли? И в твоей жизни все хорошо, все сложилось с другим человеком, с более достойным… Да, не более, а в тысячу раз лучше! Но, все равно, время от времени на тебя накатывает яростная, ослепляющая волна ненависти. Так прошлое напоминает о себе. Да-да, твое прошлое периодически напоминает о себе. Потому что этот человек – он же не умер. И не купил билет на Марс, не улетел туда, чтобы вернуться через тысячу космических лет. Он даже не уехал в другую страну или, хотя бы, в другой город. Нет, он живёт рядом, на соседней улице и периодически подбрасывает сухие веточки в твой тлеющий костер незаживающих обид. Собственно говоря, из-за этих самых веточек – и тлеющий.

Это вошло в привычку не сразу. Поначалу ярость налетала вихрем, поднималась изнутри, не давая думать, видеть, дышать. Именно так – налетала и поднималась. Снаружи и изнутри. Казалось, что вселенная не просто пропиталась твоей ненавистью, набухла ею, насытилась, она из нее соткана. Будто ты, в одночасье, перезамесила её под себя. Вернее, не под себя, а под свое необъятное всепроникающее чувство ненависти, отравившее не только душу, сердце, печень и легкие, а – все вокруг. Вот как сильно я в ту пору ненавидела.