Бледное осеннее солнце потихоньку начинало клониться к закату,
мерцая веерами холодных лучей в изящной графике переплетений
липовых веток. Тени стали длиннее и причудливее, палисадник уже
погрузился в ореховые сумерки, и густые заросли девичьего
винограда, оплетающего шубой старый штакетник и стену дома,
приобрели приятный багровый оттенок.
Астры и георгины суховато заострили
черты, а петуньи и бархатцы на многоярусной клумбе всё ещё
выглядели весёленько. На свету оставались лишь белёсые черепа на
палках, торчащих прямо из верхнего яруса. Две штуки в натуральную
величину, купленные на ярмарке в Растяпинске. Таращатся в разные
стороны и лыбятся.
Пожалуй, Настя правильно сделала, что
установила их на своей части палисадника. На радость соседям, чьи
собаки повадились ломать цветы и гадить на всё, что торчит из
земли. У черепушек в темноте ещё и глаза оранжевеньким светятся.
Всю ночь. Прелесть какая. Ещё бы они выли или стонали, совсем было
бы прекрасно, но увы, к Настиному приходу ревущих черепушек в
магазинчике криповых сувениров уже не осталось.
В интернете такие штукенции стоят
куда дороже, так что пришлось довольстоваться тем, что удалось
достать на распродаже. Настя смачно зевнула, отошла от окна и
всё-таки переключилась с рассматривания каталога интернет-магазина
на рабочую вкладку. Цены на элитные квартиры в Нижнем выросли
незначительно, а вот бюджетная вторичка прилично прибавила. Что там
дальше? Новостройки. Н-да, ипотека влетит в копеечку. В миллиарды
копеечек, или миллионы рублей и годы на постном гороховом супе. Как
у Таськи.
Чтобы немного расслабить глаза, Настя
вылезла из-за компьютера, достала лейку-тыковку и направилась на
чердак, где у неё как раз расцвёл кактус. Молодец какой, ещё
держится. Второй день уже. Настя полила кактус сахарной водой и
развернула горшочек так, чтобы большой розовый цветок оказался у
окна, где света побольше. Ночи-то становятся длиннее.
– Таська тебе привет передавала, –
улыбнулась Настя светло-розовым пенистым соцветиям герани в
небольшом пластмассовом тазике. – Говорит, детки твои у неё
разрослись, тоже цветут. Ну, света у них нормально, десятый этаж на
южную сторону. А к тому моменту, когда она ипотеку вытянет, у неё
уже джунгли будут. Завидует она мне, представляешь? – обернулась
Настя к белой орхидее, наливая воды в поддон. – И при этом она
одновременно думает, что это я ей завидую, по крайней мере, должна.
Круто, да? – Настя перешла к разноцветным фиалкам, густо растущим в
старой форме для выпечки. – Вроде как я должна слюни пускать на её
женское счастье. А оно мне надо? Трое детей, ипотечная двушка в
человейнике на двадцать лет и машина в кредит. Причём по документам
всё на ней, потому что у мужа, видите ли, маленький официальный
доход. – У гибискуса, оказывается, полно жёлтых листьев, которые
пора бы оборвать. – А на самом деле она аж слюной давится от
зависти, что мне квартира в наследство досталась. И всё поёт, что
часики тикают, двадцать пять – пора рожать. А ты, я смотрю, меня не
слушаешь?
