Анна Тьма
Тропа мертвецов
Всем младшим братьям.
Музыка выше мудрости и
философии
Л.В. Бетховен
It's a long way home,
And all I see is darkness.
An angel in a dark dress
Don't you leave me here…
Jon Licht - Long Way Home
Пролог
Первозданные с комфортом расположили
свои призрачные тела в недосягаемой для других нише Мироздания.
Шестеро призраков готовились к пробуждению.
Взгляды их устремились туда, где
извечный мрак сменился невероятными цветовыми картинками, от
которых человек, едва взглянув, сошёл бы с ума. Они находились так
высоко по Эфиру, что почти растворились, превращаясь в ничто. Там,
ниже, где Эфир смешивался и сменялся Материей, само существование
было совсем иным.
Шесть теней прошлого разговаривали
неслышно и непонятно. Но если бы на человеческий язык перевели хоть
часть смысла…
— Мы не можем потерять его, — вздох
со стороны Третьего.
— Но пока он не пробудился — мы не
можем подставить ему свои спины, закрывая крыльями. Ведь нас пока
не существует. И Феникс умер, — произнёс Шестой.
— Остаётся сожалеть, что не мы рядом,
— подал голос Второй. — Феникс великий бог, но он давно терял себя
по кускам до такой степени, что стал смертен.
— Времени у малыша катастрофически
мало, — шепнул Пятый.
— Помолчите, — от Первого на
собеседников повеяло космическим холодом. — Если абсолютно все
линии ведут к его смерти в этом варианте реальности… мы можем дать
ему шанс выжить в другом мире. Там, где остался
Невоплощённый.
Шесть теней зашелестели как осенняя
листва под ветром, обсуждая предложение. Шестой склонился к цветной
фантасмагорической карте реальности.
— Ты будешь жить,— шепнула древняя
тень. — Я не могу обещать, что тебе не будет больно, отчаянный и
добрый малыш. Но ты будешь жить, отважный мальчик…
— Я никуда не поеду.
— Поедешь.
— Нет, не поеду! И вообще, у меня
сессия и два «хвоста» по зачётам! Я никуда не собираюсь.
— Малыш, хватит капризничать.
— Я вырос давно! Папа, уж от тебя не
ожидал такой подлянки.
— Малыш…
— Па-па! Ты издеваешься?!
— Да.
Ну нифига себе! От возмущения я аж
дар речи потерял. Отец прищурился, улыбнувшись.
— «Хвосты» свои ты сдашь как
вернёшься.
— Так! Хватит! Папа, ты звонишь маме,
и говоришь, что у меня тяжёлое и острое воспаление хитрости!
— Что, так и сказать?!
— Отец мой император! Не строй из
себя дурака. Придумай что-нибудь поубедительней. Скажи, что у меня
пневмония, при ней перелёты и телепортации запрещены!
