Человек из Кемерово

Здесь через поры до сих пор сочится яд

Здесь все назло, наперекор и невпопад

Здесь каждый только за себя

Здесь наше "мы" сменило "я"

Жаль, что мы себя изжили

Не сберегли, чем дорожили

Ждать перемен мы так устали

Сковав взамен сердца из стали

Вот и вся мораль:

Здесь нет "мы", лишь "я"

И на сердце сталь

Безраз

Ли

Чи

Я

LOUNA. Сердца из стали

Глава 1

Я сидел на железном табурете и меланхолично декламировал:

- Ночь, улица, фонарь, аптека...

Сидел голым, поэтому за два часа беседы железка успела нагреться и задница не мерзла.

- Бессмысленный и тусклый свет...

Мрачно стучавший по клавишам печатной машинки секретарь сообразил, что это в показания вносить не надо и обиженно засопел. Затих, разминая пальцы, тихо пощелкивая ими в наступившей тишине.

Следователь поднял голову, придавив ладонью стопку листов:

- Что замолчали, господин Разин? Неплохое начало. И как дальше?

Мне не жалко. Заканчиваю четверостишье:

- Живи еще хоть четверть века. Всё будет так. Исхода нет... Александр Блок. Русский поэт.

- Наверное, очень популярный? К сожалению, я слабо разбираюсь в эпистолярном жанре.

- Наверное... Увы, мой случайный знакомый продекламировал только несколько его стихов. Эти запомнились особо.

Добыв нужный лист, следователь аккуратно положил его поверх других и продолжил:

- Хорошо. Раз мы немного отдохнули, можем вернуться к нашим делам... Господин Разин. Расскажите, каким образом вы оказались рядом с телом убитого заместителя начальника милиции города Кемерово.

Как-как? Задницей кверху, как еще можно оказаться в ситуации, за которую тебя с удовольствием колесуют. Особенно, если речь идет о человеке, чье имя в списке “неблагонадежных персон” в самом начале. Крупными такими буквами, жирно подчеркнуто: “Разин, Илья Найденович”.

***

Я не знаю точную статистику иномирцев, попавших на Твердь. Официально это нигде не публикуется, но вряд ли речь идет о тысячах. Потому что такое количество чужаков непременно бы оказало влияние на местную культуру. Оставило бы след в научных достижениях. Прогремело в тех или иных великих деяниях. И породило бы гонку технологий, основанных на выпотрошенных чужих мозгах.

Почему я это знаю? Потому что я тоже - тот самый пресловутый “попаданец”. Заключенный номер пять сотен три, дробь четырнадцать точка семь. Это мой третий номер. Первые два были перезаписаны в момент утилизации основной партии. Десятки тысяч умерли - я выжил. Там, дома. В концентрационном лагере “Рунический Восход”.