– Ты когда-нибудь слышал эту историю?
– Я боюсь, мой милый друг, что это не просто история…
– Расскажи. Прошу!
Он закурил трубку и с какой-то тоской посмотрел на набегавшие нефритовые волны. Солнце вот-вот должно было растаять в далеком и недостижимом горизонте, скрывавшем множество великих тайн. Морская пена ласкала наши ноги, свисавшие с пирса. И казалось, будто время остановилось. Легкий бриз еле-еле скользил по волнам в свете уходившего властелина небес. Море постепенно приобретало золотисто-янтарный оттенок, будто Посейдон в один миг решил открыть людям главные сокровища одной из самых сильных стихий на Земле. С моим собеседником я познакомился недавно, однако создавалось ощущение, что знаю его всю свою жизнь. Будто я прожил все эти годы именно для того, чтобы встретиться с ним. Он- бывалый матрос без прошлого и будущего, для которого наше случайное знакомство было лишь забавой. Анекдотом, который он, возможно, потом расскажет своим друзьям в пабе за бутылкой рома после долгого путешествия. Однако эти дурацкие мысли выветрились из моей головы сразу же, когда он посмотрел на меня своими бездонными тёмно-синими глазами. Морщин на его лице почти не было. Он снова закурил трубку, отвернувшись от меня, одновременно погладив медальон на груди. В нем чувствовалась одновременно и тоска, и желание сорваться с места и улететь далеко-далеко. Слишком часто он всматривался в небо и далекий, ускользающий от смертных целыми тысячелетиями, призрачный горизонт.
– Парень, эту историю знает всего несколько человек. Точнее, знали… Они все мертвы. Кроме меня. Море прибрало, не иначе… А быть может, и то, что скрыто в глубине.
Он закашлялся. Похоже, годы отразились только на его полностью прокуренных лёгких.
– Скорее всего, мой милый друг, не «что», а «кто».
– То есть как «кто»? Чудовища?
– Хуже.
– Но кто тогда?
Он зачерпнул немного пены, наклонившись к воде, а затем почти шёпотом спросил:
– Ты знаешь, что это такое?
– Морская пена.
– Дурень!
– Грязная пена. С водорослями.
– Эх!
Морской волк махнул рукой.
– Современное поколение: ни отваги, ни ума…
После долгого молчания, докурив трубку, он взглянул на меня ещё раз и продолжил рассказ странным голосом, эхом отзывавшимся в каждой клетке моего тела.
