Я ужасно трусила! Судьба была всего в
нескольких шагах, но пока что я не спешила на встречу с ней.
В полдень летнего дня я поправляла
прическу перед зеркальной стеной офисного здания «Канджин», куда
пришла на собеседование. Трусила настолько отчаянно, что колени
выбивали чечетку, а холодный пот противной струйкой стекал по
спине. Мне срочно нужна была мотивация.
Само здание напоминало огромный
зеркальный куб, вот только внизу была выемка с колоннами и
находился главный вход. Тут мне назначили собеседование, и я
внутренне сжималась от мысли, что меня не примут на работу.
– Хочешь жить – умей вертеться, СоХи,
– сказала я своему отражению, а хрупкая темноволосая девушка
напротив в точности спародировала движения губ.
– Отличный девиз, мелочь лохматая! –
послышался из-за спины насмешливый мужской голос. – А теперь хорош
вертеться перед зеркалом и открой мне дверь.
Вот нахал!
Я вспыхнула, словно меня застукали за
каким-то непотребством и резко повернулась.
Так резко, что взмахнула рукой и
снесла несколько папок из стопки, которую нес молодой мужчина.
Но он сам виноват! Нечего было так
быстро выходить из-за колонны! И нечего было так меня называть…
– Ох ты ж трахнутая в ухо, – протянул
незнакомец, когда папки взлетели вверх и подстреленными птицами
рухнули на мраморные ступени. – Какая же ты неловкая!
Бумажные листки тут же постарались
разлететься как можно дальше, возможно, они даже понадеялись, что
им удастся спрятаться и их никогда не найдут. На мраморе появились
белые проплешины, словно нерастаявшие клочки первого снега.
– Так тебе и надо, придурок. Мог бы и
не ругаться.
Я не могла стоять в стороне и
присоединилась к веселой погоне за листками. Как назло, примчался
ветер и тоже вступил в игру. Он словно наблюдал за нами с крыши
соседнего здания, а когда увидел рассыпанную бумагу, тут же
спрыгнул вниз.
– Кан ДжунГи, ну что же вы сам-то? –
к нам на помощь кинулся мужчина таких огромных размеров, что рядом
с ним я почувствовала себя кузнечиком около медведя. – Я же
говорил, что возьму документы.
Второй был похож на тщательно
выбритого снежного человека, такой же огромный и страшный.
– Да ладно, КимГу, это вот эта коза
виновата, – пробурчал первый мужчина. – Ты чего так кидаешься? Или
трахнуть меня по-быстренькому захотела?
Вряд ли молодого человека можно было
назвать красавцем. Симпатичным – да! Но в кино его никак не
утвердили бы на роль героя-любовника. Прямые скулы, черные волосы,
изогнутые в усмешке губы. Ничего примечательного, если бы не глаза.
Вот глаза у него были особенными, живыми, проницательными и
понимающими.
