Всклокоченная борода призрака вылезла
из кирпичной кладки родильного дома.
Кузьма сумрачно взглянул на меня и
кивнул:
– Тута эта пакость. Под роженицей
спряталась и харчится. Пока что только жизненной силушкой, но
незадолго и зубищи покажет!
Я кивнул и борода спряталась обратно.
Как будто мох вылез из стены, после мох залез обратно, обидевшись
на грубый прием. Хотя, какой мох может быть зимой? Только если
ягельник…
Я притаился возле родильного дома
номер двадцать, что по улице Первомайской. Ночь, зима, холодрыга
лютая, аж пальцев не чувствую. Но стою... Тут должна в скором
времени разродиться двоюродная сестра одной моей одноклассницы,
боярыни Светланы Карамазовой. В случайном разговоре по телефону я
услышал, что дела у сестренки не очень. Что по ночам кошмары
снятся, что сердцебиение не очень, а то и вовсе в бредовые слова
скатится, пока не одернут.
Конечно, медсестры её успокаивали,
говорили, что с теми, кто вот-вот разродится, такое бывает. Но если
такое бывает, то и причина подобному должна быть!
В общем, решил я сам проверить это
дело. Приперлись мы среди ночи, чтобы не тревожить лишний раз
рожениц, если что-то пойдет не по плану. А если всё по плану, то и
не проснется никто.
Чопля ранее заняла наблюдательный
пост на крыше роддома – оттуда показала, где находится палата
нужной роженицы. Вездесущий Кузьма смог беспрепятственно
просочиться в палату и всё разведать. Он со своей ролью справился
на все сто.
Теперь же мой выход. Конечно, я не
хочу убивать того, кто тревожит роженицу, но... Если выбор будет
невелик, то я предпочту меньшее зло!
Зелье, придающее силу, уже начало
распространяться по телу. Маслом от проклятых намазал не только нож
для выживания, но и засапожник. Кто знает – как оно всё
обернется?
В дополнение ко всему провел ещё
черной краской по лицу, оставляя полосы. Особое внимание уделил
скулам в области глаз. Так меня будет меньше видно и если будут
вспышки, то испачканная кожа не даст слепящего блеска.
– Ты ещё бровки накрась и реснички
подведи, – раздался сверху ехидный шепоток Чопли.
– Я ведь и остроту засапожника
проверить могу, – буркнул я в ответ. – На одной мелкой тварюшке, у
которой язык длиннее тела!
– Чо, пля? – тут же вскинулась
помощница, но метко пущенный снежок заставил её рухнуть
навзничь.
– Лежи там тихо, а то весь роддом
разбудишь, – прошипел я в ответ.
