Через неделю после ночи
высадки
–
Как вы, Владимир Алексеевич? – я заглянул в палату к Корнилову,
едва только адмирал пошел на поправку.
–
Такое чувство, что меня несколько раз проткнули, – признался
больной.
–
А вас и проткнули, только не шпагой, а осколками, – заметил я. – Мы
все считаем вас героем, но… Я собрал офицеров флота, и мы
единогласно решили, что с этого момента капитаны и адмиралы
лишаются права стоять во время боя на открытой палубе. А то погибли
бы вы, тьфу-тьфу, в самом начале сражения, и, думаете, никто бы не
растерялся? Да в ближайшие минуты после такого даже с самыми
лучшими командирами на любом флоте царил бы хаос!
–
И какое решение вы видите? Спрятаться в каюте и воевать по картам?
Увы, Григорий Дмитриевич, так это не работает. Не видишь поле боя,
принимаешь решения с задержкой, и все… Вражеский храбрец на мостике
отправит вас на дно.
–
Ну, не обязательно сразу прибегать к крайностям. Мое предложение –
защищенная рубка. У того же «Парижа» или любого его бронированного
собрата центр тяжести сидит довольно низко. Так что можно построить
на палубе что-то высокое, с броней и обзором. И без всякого риска
вы будете видеть поле боя даже лучше, чем любой ваш обычный
враг!
–
Эм… – Корнилов на мгновение задумался, а потом только рукой махнул.
– Вот умеете вы, Григорий Дмитриевич, удивить. И хочется спорить по
привычке, но понимаешь, что есть в вашей задумке смысл. А главное,
вы же свои слова всегда быстро в жизнь превращаете. Так
ведь?
–
Так, – кивнул я. – «Париж» настолько обгорел, что от него один
скелет остался. Так вот мы этот скелет металлом усиливаем и
наращиваем – благо сталь из Константинополя готовы везти в любом
количестве.
–
Вы что же, туркам своим печи новые поставили?
–
Нет, конечно, – я покачал головой. – Но новый металл нам нужен не в
таком большом количестве, эту малость и тут можно переплавить. А
вот для брони обычная мягкая сталь даже и получше будет, мы ее в
несколько слоев стелим, и хорошо получается.
–
«В несколько» – это сколько? – Корнилов как будто что-то
заподозрил.
–
Лист – 5 сантиметров, такие ставим по верху бортов в два слоя, а
внизу, чтобы и защититься получше, и остойчивость судна заложить
уже…
–
Сколько?
–
До четырех, если брать ниже ватерлинии, – признался я. – Хотели
больше, вот только наши паровые машины и такой корабль тянут с
трудом, 7 узлов по ветру, не больше. Но мои инженеры уже думают над
чем-то помощнее, а для обороны проливов и этого должно хватить.
Теперь пусть хоть месяц стреляют без остановки – хрен
пробьют!
