Иногда, для того чтобы достигнуть
цели, нужно остановиться.
Ветер волочил по мостовой тлеющие
листья. Едва дуновение усиливалось, они вспыхивали, разгораясь
ярче. Невидимые потоки закручивали искрящиеся огоньки в вихре, а
затем вновь швыряли на дорогу. Иссохщиеся, шершавые, похрустывающие
листья продолжали тлеть, отбрасывая мириады дымчатых струек. Но
никогда они не прогорали до конца.
«Ненастоящие, — думал я, зачерпывая
пригоршней дымящиеся угольки. – Как и всё здесь, лишь тень».
Вдалеке раздался низкий и заунывный
стон. Вибрируя и метаясь между домов, скользя по улицам, словно
незримый ветер, он дошёл до меня, вызвав волну мурашек. Я нервно
облизал губы, припадая к земле. Ладони легли на мостовую. Улица
оставалась тихой и безжизненной, но твердь, о, она была куда как
красноречивей. Далёкие и такие же лживые, как тлеющие листья,
барабаны разгоняли призрачный марш, выбрасывая в пространство
охотников. Я не спешил прятаться, силясь понять, в какую сторону
они направляются.
«Муравьи всегда двигаются по заранее
заданному маршруту. Они лишь безмозглые марионетки. Главное понять,
где будет первый удар».
Мои ладони были плотно прижаты к
холодному камню мостовой. В который раз, я словно паук, следил за
тем, где именно моя паутина дрогнет, готовый броситься к желанной
добыче.
«Площадь гребцов, — сообщил в голове
голос Арона. – Кажется, нащупал».
«Выдвигаемся, — согласился я. – Иляс,
готов?».
«Всегда».
Я бросился бежать, совершенно не
заботясь о том, увидит ли меня кто-то или услышит. Мне доподлинно
было известно, что единственные из тех, кто бороздит город и
представляет опасность – охотники. Муравьи того, чьё имя боялись
произносить некроманты и кому они же служили. Минуя дворы и улицы,
я мчался, не чувствуя усталости, разгоняя по венам ярость, готовую
вырваться в назначенный час. Нутром я чуял других, тех, кто тоже
томился здесь, но ещё не осознал себя, не свыкся, а трясясь от
страха прятался.
«Как же нас много, — в который раз
думал я, вихрем взметая их эмоции и страхи, словно опрокинутые
листы бумаги. – Смотрите же, думайте, упивайтесь. Минёт ещё много
лет, прежде, чем вы увидите такое снова!».
Удары моих сапог становились всё
громче, будто с приближением к цели я становился тяжелее. Давно
мёртвое сердце стучало, гулко вторя приближающимся барабанам.
