— ... капитан Аркадий Петрович Немиров, седьмого сентября
десятого года рождения, — прочитал командир бригады, полковник
Семён Васильевич Соснов. — Казанское высшее кончал?
— Так точно, товарищ гвардии полковник, — ответил Немиров.
— Тебе же... сорок три? — удивился полковник. — Как так,
капитан?
— Уволен в запас по отрицательным мотивам в тридцать седьмом, —
не стал скрывать Аркадий. — В деле написано, товарищ гвардии
полковник.
Полковник погрузился в изучение личного дела.
Немиров внимательно наблюдал за ним.
Комплекции полковник тощей, щёки его впалые, очень короткая
стрижка прикрывала минимум два шрама на затылке и один шрам в левой
височной части. Серые глаза смотрели на мир взглядом очень
уставшего и даже истощённого человека, пережившего годы войны.
— Вот оно как, — нашёл он нужное место. — Понятно всё с тобой.
Хм, а «За отвагу» откуда?
— Там написано, товарищ гвардии полковник, — ответил
Немиров.
— Не выёживайся, товарищ капитан! — прикрикнул на него
полковник, после чего поморщился от боли в ране. — Теперь-то
понятно, за что тебя — выёжистый ты дохрена. Но, хрен бы с ним,
сейчас не та диспозиция.
Всё ещё испытывая боль в разбережённой ране, полковник вытащил
из внутреннего кармана кителя стальную фляжку с эмблемой танковых
войск, и приложился к ней.
— К-хем... К-хм... — кашлянул он. — Диспозиция у нас не та, это
да... Как ты, наверное, мог слышать, у нас острая нехватка
офицерского состава. Выбивают у нас офицеров. Нужно откуда-то брать
пополнение, но... Ты где был всё это время?
— Мобилизовали в сорок первом, воевал под Белостоком, в составе
113-го танкового полка 86-й стрелковой дивизии, — ответил Немиров,
уже не ставший напоминать, что в личном деле всё это написано. — В
сорок третьем ранение — отправлен в тыл. Признан непригодным, по
причине отсутствия трёх пальцев на левой руке и дистрофии
трицепса.
Он показал свою покалеченную руку, на которой отсутствовали
мизинец, безымянный и средний палец. Руку он приподнял лишь слегка,
потому что осколок порвал ему бицепс и трицепс. Бицепс зарос, а вот
трицепсу повредило нерв — военно-врачебная комиссия, которая ещё
работала в те времена, признала его де-факто одноруким. Аркадий ещё
мог приподнимать руку, но это практически всё, что было ему
доступно.
— А сейчас, значит, вдруг пригодным стал... — озвучил очевидное
полковник Соснов. — Ничего, главное, что голова работает... Есть у
меня 7-й танковый батальон. То есть, то, что от него осталось. Ты
же командовать не разучился?
