Кот Бегемот и другие

Кот Бегемот и другие

Всё здесь на грани тьмы и света,

на зыбкой грани снов и чуда,

когда весна стремилась в лето,

они здесь взялись ниоткуда,

квинтет пришедших очень странен,

Мессир иль Воланд, Сатана,

известен как бы, безымянен,

и иже свита с ним важна,

Кот Бегемот, толстяк отвратный,

Фагот, Коровьев, как червяк,

вампир ужасно неприятный,

да Гелла, ведьма, как то так,

они творили чудеса

и не чурались безобразий,

фантазий буйных полоса

по факту выпавших оказий.

Был Мастер, он писал о боге,

о прокураторе Пилате,

свет истины светился в слоге,

но одинок он был, некстати,

была ещё и Маргарита,

но жизнь её была скучна,

она к любви была открыта,

страдая в четырёх стенах,

иные, незначительные лица,

мелькнув, исчезнут с глаз долой,

уж разлинована таблица

благих деяний силой злой,

писал Булгаков о Москве,

о пресловутом МОССОЛИТе,

свой суд представив не молве,

отдав Мессиру, его свите,

он так вершил над ними месть

в строках нетленного романа,

сказать по правде, это-жесть,

зато всё честно, без обмана,

как много утекло воды,

кипела жизнь в кругах известных,

всё там же Патриаршие пруды,

и дураки на своём месте.

И день был, вроде, без числа,

но май был точно на дворе,

уже сирень вокруг цвела,

и буйство зелени в поре,

на Патриарших, вот курьёз,

о боге был серьёзный спор,

Иван Бездомный – Берлиоз,

но "тип" вмешался в разговор,

бог есть, как бич, его слова,

глаза сверкнули, как у волка,

слетит у Мишки голова,

её отрежет комсомолка,

благоухал в округе май,

уж Аннушка купила масла,

а по маршруту шёл трамвай,

звезда далёкая погасла.

Увы, но смертны все внезапно,

как приговор, то Воланда слова,

судьба вершилась поэтапно,

как мяч, катилась голова,

вопил Бездомный, обезумев сразу,

ловил большого чёрного Кота,

не удалось схватить его, заразу,

и он, раздевшись, сиганул с моста,

потом уже, его трясло от страха,

невнятна речь, слова с трудом,

из всех одежд нательная рубаха,

и сослан был с оказией в дурдом.

Дом сумасшедших в старом парке,

дубов кряжистых древних кроны,

служитель старый дремлет в арке,

лишь изредка кричат вороны,

в палате номер двадцать пять

судьба фантазией бездонной

двоих свела для нас опять,

здесь Мастер и Иван Бездомный,

им есть о чём поговорить,

в их спорах жарких, бесконечных,

рефреном проходила нить

о ценностях благих и вечных,

здесь Мастер всё, как на духу,

Конец ознакомительного фрагмента.