…колдовству, как известно, стоит только
начаться, а там уж его ничем не остановишь.
М.А.Булгаков. «Мастер и
Маргарита».
4 июля
1936 года. Суббота
Кучино.
Московская область
1
Для своей вылазки Николай Скрябин
прихватил из дому подаренный отцом цейссовский бинокль. И сейчас,
вооружившись им, сидел в развилке старого тополя, что рос на
пригорке за оградой дачной коммуны Глеба Ивановича Бокия,
руководителя проекта «Ярополк»: самого засекреченного подразделения
в составе Главного управления госбезопасности НКВД СССР. Всего
несколько дней назад, после окончания вечерних курсов ГУГБ, Коля
получил звание младшего лейтенанта госбезопасности. И в звании этом
ему, девятнадцатилетнему студенту юридического факультета МГУ,
предстояло проходить на Лубянке летнюю практику. Но сейчас юноша
сменил новенькую, с иголочки, форму на белую рубашку с коротким
рукавом, парусиновые брюки и матерчатые туфли на резиновой
подошве.
Субботний вечер четвертого июля
подходил к концу, и гости – числом около трех десятков – давно уже
съехались на дачу комиссара госбезопасности 3-го ранга Бокия. Небо
потемнело, и на нем загорелись крупные точки звезд: яркие, словно
лампионы над театральной декорацией.
Но, будто в противовес звездному
свету, все огни в большом, в два этажа, бревенчатом доме Бокия
внезапно погасли. И территория пресловутой «коммуны» погрузилась в
сумрак. Видно было только, как над приземистым строением в дальнем
конце усадьбы, явно – баней, курится сизый дымок. Его полоса
бороздила вечернее небо, поднимаясь вертикально вверх.
А затем двери двухэтажного особняка
распахнулись.
Коля, прильнувший к окулярам бинокля,
сперва почти ничего не видел из-за темноты. Но потом проблема с
освещением была частично решена: один за другим на крыльцо стали
выходить люди, каждый из которых держал в руках по большой свече.
Скрябин отметил про себя, что сделаны эти свечи из какого-то
черного глянцевитого вещества.
– Ну, конечно… – Он хмыкнул. – Ясно
теперь, почему отец не хотел, чтобы я ездил сюда. Боялся, я пойму,
что это за культ приближения к природе здесь
практикуют...
И Николай продолжил наблюдение.
Он видел, что силуэты выходящих во
двор и становящихся в шеренгу граждан отсвечивают в сумерках белым.
Гости Бокия уже максимально приблизились к природе:
сбросили с себя всю одежду – благо, теплая летняя ночь это
позволяла. Лица идущих казались Коле облачными белесыми пятнами,
зато он явственно видел очертания голых спин, плеч, ягодиц, ног и
рук. Впрочем, полностью обнаженными шли одни только женщины; у
мужчин вокруг бедер намотаны были какие-то лоскуты материи – нечто
вроде первобытных набедренных повязок. А у субъекта, который
замыкал процессию, на чреслах красовалось некое подобие
шотландского килта – только не клетчатого, а черного.
