— Олег, успокойся, и не делай
глупостей. Насилием ты никому и ничего не докажешь, — подняв руки
вверх, медленно говорил я, не делая резких движений, глядя на
подростка, державшего трясущимися руками пистолет, направив его в
сторону одноклассников.
— Нет, Сергей Константинович, вы не
понимаете. Мне придётся идти до конца. Другого варианта у меня нет,
— нервно, почти истерично, произнёс подросток, слегка водя
пистолетом из стороны в сторону, останавливая его то на одном своём
однокласснике, то на другом, которые молча смотрели на него, — Меня
всё равно теперь посадят. А даже если и нет, то я стану для них, —
кивнул он на свой класс, — Ещё большим посмешищем, чем был раньше.
Меня отец всегда учил, что любое дело нужно доводить до конца, вот
я его и доведу.
— Глупости не говори. Тебе ещё нет
шестнадцати. Никто тебя не посадит, — уверенно произнёс я, стараясь
быть как можно убедительнее, хотя помнил, что уголовная
ответственность сейчас наступает с четырнадцати лет, так что вполне
могли и посадить, — Насмешки? А разве стоит из-за обычных насмешек
губить себе жизнь? Подумай. Если ты кого-то убьёшь, то всё,
обратного пути для тебя не будет. Тебе потом всю жизнь с клеймом
убийцы жить. Ты уверен, что это именно то, чего тебе хотелось бы? В
конце концов, ваша семья вполне может просто перевести тебя в
другую школу или даже переехать в другой город, где тебя никто не
знает, и ты сможешь фактически начать жить с нуля. Да и как твоя
семья переживёт всё это? Каково им будет? Об этом ты не думал?
Высокий, болезненно худой парень
замер, явно обдумывая мои слова. Его руки опустились, и пистолет
больше не был направлен на кого-либо из ребят, уставившись чёрным
дулом в пол.
Вот сейчас можно попробовать что-то
сделать, — решил я, и медленно сдвинулся в сторону мальчишки.
— Да что вы его уговариваете, Сергей
Константинович, — раздался развязный голос с задней парты, и
пистолет тут же взметнулся вверх, — Неужели вы думаете, что наш
очкозавр на что-то решится? Он же трус! Причем, клинический. У него
кишка тонка убить человека. Мог бы убить — уже сделал бы. Устроил
тут драму. Скоро наверняка уже штурм начнётся, и его просто убьют.
Слышал, ты, очкозавр! Либо стреляй, либо вали уже отсюда, если жить
хочешь!
— Кирилл, заткнись! — рыкнул я, — Не
надо его провоцировать! Это, между прочим, и из-за тебя мы
оказались в этой ситуации! Не усугубляй!
