1.
Город открылся внезапно. Только что перед глазами маячила
дорога; пыльная, разбитая, с колеями, прорезанными колесами
повозок, она взбегала по склону и терялась в серых, безрадостных
облаках. И вот дорога исчезла. Взору открылась обширная котловина,
далеко просматриваемая с вершины холма, а посреди нее, на скале,
омываемой рукавами Соны, вознесся шпилями сторожевых башен могучий
Бар де Дюк, столица герцогства, город славный и благородный,
овеянный легендами и ненавидимый врагами. Словно подчиняясь
торжественности момента, из-за облака выглянуло солнце. Стены и
башни, сложенные из известняка, засверкали на солнце и, отразившись
в водах Сонны, окрасили их в молочно-белый цвет.
Рей
остановил коня, и некоторое время смотрел на город. За годы его
отсутствия Бар не изменился. Все та же река, те же стены, и
разбитая дорога, которую не успели или не захотели замостить. Рей
оглянулся. Люк маячил за спиной, привычно отстав на корпус лошади.
Его скуластое, смуглое лицо с глазами-щелочками не выражало эмоций.
Рей сделал знак. Люк подъехал и встал рядом.
–
Нравится?
Мерриец привстал на стременах, будто желая заглянуть за
стены, постоял так, после чего опустился в седло и покачал
головой.
–
Почему?
Люк
сдвинул ладони, что означало: «Тесно!»
–
Ты как всегда прав! – вздохнул Рей и взялся за поводья. Жеребец,
предчувствуя отдых и овес в кормушке, рванул с места, но, ощутив
удила, смирился и перешел на рысь. Следом устремилась кобылка Люка.
Всадники спустились в котловину. Не доезжая моста через рукав Соны,
на пригорке у дуба стояла виселица. Три тела качались под
перекладиной. Рей остановил коня и присмотрелся. Двое из
повешенных, судя по одежде, были простолюдинами, а вот на третьем
оказался бархатный зеленый камзол с золотыми пуговицами, почему-то
до сих пор еще не срезанными. Сапоги казненных тоже не тронули – за
виселицей явно присматривали. Лиц повешенных было не разобрать –
расклевали птицы. Рей качнул головой и тронул поводья.
Подвесной мост был опущен. Копыта
простучали по деревянному настилу и затихли. Въезд в город
преграждали ежи. Наспех сделанные из заостренных кольев, легкие, но
для коня непреодолимые. Жеребец Рея, приблизившись, замер и
недовольно фыркнул. Острия кольев смотрели ему прямо в
грудь.
