Соборники. Интроспекция

и время больше не бежит:

пав перед смертью на колени,

своё в ней видя отраженье,

не веря, в ужасе молчит;

а смерть сама уже не та:

бредёт – безумная, седая,

весь мир навеки проклиная,

как будто бога сирота,

дитя в руинах подобрав,

прижавшись к маленькому тельцу,

зачем-то молит биться сердце,

к сухой груди его прижав…

а жизни не было вообще:

есть только ночь, свеча и горе,

и Русь во всем своём просторе —

сплошное мощей кладбище…

ты моя сила – я тобой живу,

и в то же время еле выживаю:

я как птенец, набравший высоту, —

от высоты ее же и теряю…

ты моя слабость – я умру тобой,

однако ж этим только и не гибну:

я как стоящий на краю слепой —

спасаюсь тем, что пропасти не видно…

***

как тепл вечер… еле дышит осень.

чуть льётся сердце – тихий мягкий свет.

мне так свободно жить среди трех сосен,

к тому ж когда меня почти что нет.

как мне легко в такой певучий вечер

закрыть глаза, как книгу о себе,

и, став слепым, обнять чужие плечи,

чтоб раствориться в чьей-нибудь судьбе!…

стрелки часов гильотиной

в полуночных запутались числах:

любуюсь я страшной картиной,

что передо мною нависла…

и так обостряются чувства,

что слышится чей-то стук сердца,

и чьё-то понятно безумство,

и чья-то тайна известна,

и, лишь оторвать взгляд от бритвы,

и, кажется, утро наступит,

и время придёт для молитвы,

и времени больше не будет..!

но стрелки часов гильотиной

забылись в полуночных числах,

и вместо страшной картины

ужасно спокойные мысли…

опять зима. всё слишком поздно.

всё слишком рано. всё равно…

но вновь заноет чья-то рана,

коснувшись сердца моего;

и вновь уколют чьи-то слёзы,

застыв так чуждо на щеке,

что заворочаются грозно

на непонятном языке

слова загробные, немые,

чужие, словно бы во мне

все трупы взвыли мировые:

«в твоей лишь истина вине!

и это ты лишь Бога предал,

тем, что не смел его предать,

и целовал лишь без ответа,

когда пора уж и распять..!»

и вот стучат мне прямо в душу,

вбивая гвозди изнутри,

что это я весь мир разрушил,

когда я мог его спасти…

и вот зима. всё. слишком поздно.

всё. слишком рано. но пора

в душе, на впившиеся гвозди

распять воскресшего Христа…

сотри случайные черты… —

столетних ран рубцов и шрамов,

сотри разрушенные храмы,