На столе начальника королевской тюрьмы лежали записки.
Я открыл их и стал читать.
…………………………………………………………
«Сегодня к нам доставили узницу. Впрочем, узницей её назвать трудно, это возлюбленная короля, которая сбежала из королевского замка со своим только что родившимся ребёнком. Никто не знал истиной причины её бегства.
Ходило много слухов о том, как она попала к королю. Одни говорили, что его величество похитил приглянувшуюся ему девушку в одной из заморских стран, другие утверждали, что её собственный отец продал её королю за горсть бриллиантов. Существовало предположение, что она поехала с ним сама, так как ждала от его величества ребёнка…
… И вот теперь она обнаружена и доставлена сюда. Однако ребёнка с ней не оказалось.
Его величество в бешенстве! Он заявил, что не собирается держать её в своём замке против её воли. Если хочет, то пусть уходит, но только после того, как вернёт ребёнка. Его величество считал, что младенец принадлежит ему и только ему. Он желал видеть в нём наследника престола, и хотя его мать отказалась стать законной женой короля, он был намерен объявить ребёнка своим сыном.
И вот теперь мне предстояло выяснить место нахождения королевского сына.
Честно говоря, я не понимал ни поступков этой женщины, ни их мотивов.
Отвергнуть короля – это слишком! Я велел привести её в свой кабинет.
Я надеялся, что мне вскоре удастся убедить её вернуть младенца его величеству. Это было бы единственно правильным решением, от которого выигрывали все – она получит свободу, король сына, ребёнок блестящее будущее и престол.
Стук в дверь отвлёк меня от размышлений.
Я сказал – да, и порог переступила маленькая женщина. Она была смуглой и черноволосой. Её ярко бордовые губы были похожи на спелые ягоды.
Казалось, что вся её внешность источала летний зной. И только глаза её резко контрастировали со всем остальным. Они были бархатно-серыми… в них лежала печаль подобно тому, как на зеркале лежит многодневный слой пыли.
Эти бесстрастные глаза казались чужими на смуглом цветущем лице.
Но может быть, именно этот контраст делал её неотразимой. Её лицо невозможно было забыть. За свои двадцать пять лет я ни разу не видел женщины подобной ей. Звали её – Далинэ.
Я предложил ей сесть, и она покорно опустилась на стул напротив меня.
