— Беги!
Он с трудом усмехнулся. Запёкшаяся
кровь делала ухмылку страшной, но сердце замерло не поэтому.
— Беги, — повторил он,
отворачиваясь.
И она побежала. Так, как не бегала
никогда в жизни. Быстрее мыслей, быстрее сожалений. Стремительно,
чтобы волна отчаяния не догнала и не накрыла её в тёмном
коридоре.
Не услышала, но почувствовала, как
там, в темноте, оставшейся позади, он выдохнул:
— Прощай...
Пол содрогнулся, и она упала, больно
ударившись плечом. Попыталась встать, но волна чудовищного грохота
ударила в спину, не дав подняться. Отблески нестерпимого, яростного
света заполнили воздух. Её вдавило в пол. Кожа на спине, казалось,
покрылась волдырями от лютого жара.
Но он сказал бежать. Значит,
надо.
Она приподняла голову, вцепилась в
неровный камень стены и заставила себя выпрямиться.
Беги.
Выполни его последнее желание. Это
всё, что ты можешь. Беги.
И она бежала.
Мысли метались в голове
переполошённым роем. Он сделал это? Взял взаймы у Света столько
силы, что не отдать? Сорвал последнюю печать и растворился вспышкой
священного света?
Ты знаешь ответ. Всё так. Ему больше
ничего не оставалось, чтобы спасти окрестные деревни и одну дуру,
которая несётся, сбивая ноги и хрипло дыша, в сторону выхода.
Бестолковую ведьму, которой незачем
больше бежать. Которой нужно повернуть обратно, найти то, что
осталось от глупого паладина, и выть, биться головой об пол и
хрипеть его имя.
Нет.
Беги.
Он сказал, что тебе нужно бежать.
И ты не станешь всё портить. Хватит.
Если бы не ты, он бы не оказался здесь. Всё из-за тебя, неотвязно
билось в голове. Всё из-за тебя. Всё из-за тебя.
Беги.
Коридор, казавшийся бесконечным,
оборвался внезапно. Она чуть не врезалась в стену, чудом сообразив
дёрнуться вправо, к выходу.
Не оглядывайся. Беги.
***
Зачем он спас её тогда, в лесу, она
не знала. Помочь девчонке, окружённой четырьмя зловещего вида
мужиками, паладину сам Свет велел. Обычной девчонке — да, но не
ведьме.
Преследователи измотали её, и сил на
сохранение человеческого облика не осталось. Она тогда без интереса
мазнула взглядом по всаднику в белом плаще, показавшемуся со
стороны дороги, и приготовилась дорого продавать свою жизнь.
Хантеры, посмеиваясь, обсуждали её беспросветно чёрные глаза, тощее
тело, синеватую кожу и бугрящийся наростами лоб. Мол, страшная,
мелкая, но всё же девка, так что негоже будет сразу её убивать.
