ПРОЛОГ
В тесной камере на стене висел худой человек. Он был распят
цепями, которые растягивали его руки и ноги в разные стороны. Цепи
крепились к проушинам, а те в свою очередь к
своеобразным клеткам, заключающим каждую часть тела
несчастного: руки, ноги, голова, туловище. Кроме чёрной и блестящей
стали, будто смазанной маслом, на заключённом не было ни единого
клочка одежды.
Металл, охватывающий человека, имел мелкие шипы с той стороны,
которой прилегал к коже. Они глубоко впивались в плоть. Из-за этого
всё тело покрывалось десятками мелких ранок, из которых по капле
сочилась кровь. Под несчастным её скопилось уже столько, что
появилась внушительная лужа диаметром примерно с метр.
Сливное отверстие в камере имелось, но находилось оно
в дальнем углу. Пока до него дотечёт алая жидкость, то её,
жидкости, не станет в человеческом теле.
Неожиданно кровавая лужа пошла волнами. Спустя несколько секунд
в центре появился бугорок. Со стороны могло показаться, что
жидкость и не жидкость вовсе, а блестящая ткань с «мокрым»
эффектом, которую сейчас натягивал некто, заползавший в камеру
через дыру в полу, ранее скрываемой кровью.
Спустя минуту вся алая жидкость собралась в столбик высотой
порядка шестидесяти сантиметров. Если бы в камере имелся
наблюдатель, то сейчас он увидел бы, как кровавый сгусток
превращается в уродливого мелкого карлика с относительно
человеческими пропорциями. На худом тщедушном тельце покоилась
очень крупная голова без носа, ушей и глаз. Имелось лишь одно
отверстие – рот. Он был огромен и мог бы проходить от уха до уха,
имейся те у карлика. Его руки были крупными и длинными в
отличие от коротких тонких ножек.
Когда существо окончательно сформировалось, распятый пленник
едва слышно прошептал:
- Спрячься. Дождись охрану и убей её всю. Потом освободи
меня.
Кровавый карлик метнулся к стене и шустро пополз по ней, пока не
достиг потолка. По нему он перебрался ближе к двери и завис над
ней. Там он вновь растёкся кровавой лужей, впитавшись в трещины.
Если не знать, что искать, то при быстром осмотре карлика
невозможно было рассмотреть.
Спустя несколько часов мощная стальная дверь тихо заскрипела
петлями. В камеру вошли трое молодых мужчин и худая моложавая
женщина около сорока лет. Мужчины носили серую одинаковую униформу.
Из оружия у двоих имелись дубинки, а у третьего в пару к ней на
поясе висел большой нож с прямым клинком и костяной рукоятью.
Женщина пришла сюда в деловом костюме темно-синего цвета с
полузаметными чёрными вертикальными полосками, состоящего из
обтягивающего пиджака и строгой юбки до колена. В левой руке она
держала пластиковую папку-портфель с полупрозрачными стенками,
через которые с трудом можно было рассмотреть пачку бумаг с
машинописным текстом. Едва войдя в камеру, она с ходу обратилась к
пленнику:
