Листочек трепетал на ветру, и я бы прошла мимо, но схватилась за
столб, скрывая слабость, и невольно уставилась на него, делая вид,
что читаю. И прочитала.
“В деревню Кузякино требуется ведьма! Желательно страшная!”
Я хмыкнула. Вот и приглашение на работу. Сорвала листочек и
двинулась к дому старосты. Может, я и не страшная, но точно —
ведьма!
Пока шла, вспоминала, как я докатилась до жизни такой. Ничего
ведь не предвещало! Крепкая семья торговцев полотном. Тюки льна,
хлопка и конопли в кладовой. Умение отличить батист от кисеи и
дерюгу от парусины, впитанное с первыми разговорами над колыбелью.
Мы играли аршинами и лоскутами образцов, сидели под прилавком,
когда маменька нежно улыбалась косматым и чумазым боцманам, чтобы
продать дешевый холст на моряцкие робы и дорогую парусину на
оснастку кораблей. Потом сами стояли за прилавком, карауля товар от
ловких рыночных бродяжек — им и носовой платок стянуть была
радость!
В тринадцать лет у меня пришли первые крови, а с ними магия…
Мама плакала. Отец орал и утирал лысину большим клетчатым платком.
Магически одаренного ребенка полагалось отдать в королевскую
магическую школу. Это значило — я буду проводить там большую часть
дня, а кто же будет смотреть за младшими, стоять за прилавком и
обвязывать крючком недорогие скатерти и салфетки?
Однако делать было нечего. На следующий день меня приодели и
повели в магистрат — регистрировать как внезапно инициированного
мага. В магистрате в отделе магии сидел белобрысый юнец. Он сонно
клевал носом, когда отец втащил меня в комнатушку:
— Вот! Моя дочь! Вчера перевернула все в своей комнате одним
криком!
Юнец проснулся и сдернул пыльный кусок бархата с хрустального
шара:
— Прошу вас, лира, представьтесь, потом положите руки на шар и
вспомните, что вас так расстроило! — скороговоркой пробормотал он и
уставился на меня с интересом.
Я подошла, сняла перчатки, спрятала их в карман пальто,
поставила на стул сумочку и прихлопнула ладошками светляка, который
бился в шаре. Мне было его жалко. Мало ли что меня вчера
расстроило?
— Алтея Ренни, дочь торговца полотном…
Мне не хотелось, но пришлось вспоминать, как я лежала в постели,
мучаясь болью в животе и страхом за свою жизнь. Мама постаралась
мне объяснить, что это не опасно, не страшно, и что это вот будет
повторяться каждый месяц до старости… Вот от этого я и впала в
тоску. Лежала, смотрела в потолок, мысленно хныкая и ужасаясь
перспективам, и тут Мина — младшая сестра — решила принести мне
вкусного! Целую миску вишен в сиропе! И, конечно, споткнулась о мои
башмаки и вылила красно-алую жижу на мою постель! А вишневый сок не
отстирывается!
