Марита ворчала и дергала мои шальвары, ругаясь, что нельзя
надевать на церемонию выбора жениха такую облегающую одежду.
Неприлично! Что подумают добродетельные отцы семейств? Какой пример
я подам их скромным домашним мальчикам? Я в ответ шипела, что
одеваюсь так, как мне удобно! И не желаю собирать длинными
развевающимися полами кафтана пустынные колючки, водоросли и прочий
мусор, приносимый на стоянку ветром.
Нянька унялась, как только расправила последние украшения в моей
прическе, поправила пояс, звякнула браслетами, а потом отступила,
любуясь моей внешностью:
- А все ж красивая ты, Лисанна! – горделиво сказала она и
поинтересовалась: - сколько мальчиков возьмешь?
- Не знаю, сколько понравится, - я дернула плечом, под
непривычным слоем расшитой ткани. Вышивка царапнула кожу, вызывая
раздражение и я не удержалась: - вот чего вам с Матерью не спится?
Женись, женись! – буркнула я себе под нос, проверяя кинжалы.
- Так внуков хочется, - рассудительно сказала нянька, разводя
руками, - с детьми твоими понянчиться, в глазки их посмотреть.
Я пристыженно замолчала. Детей в племени любили и берегли. Из
десятка малышей едва пятеро доживали до возраста обучения, а уж до
брачного времени и того меньше. Вот почему Марита так гордилась
мной – внешне я отличалась от ее прежних подопечных, но выросла
крепкой и здоровой. К пятнадцати закончила обучение, а к двадцати
командовала почти сотней «боевых кошек».
Когда я подросла, мне рассказали, почему я не такая, как все.
Правительница нашла меня на краю моря и пустыни, в большой плетеной
корзине. Дитя, да еще и девочка! В племени устроили трехдневный
праздник по случаю такой радостной находки. Несмотря на светлую
кожу и голубые глаза, я выжила в краю соли и песка, выросла,
получила воинские браслеты, одержала несколько побед, и вот сегодня
должна была выбрать мужей в свой гарем.
Я снова негромко застонала. Ну зачем мне эти мальчишки? В
постели меня вполне устраивал немолодой подавальщик в трактире у
рыбачьей пристани. Мужик не юный, но крепкий и хорошо сложенный.
Подозреваю, что его аппетитная задница и налитой орган привлекали к
нему не только меня, но мне было плевать. Быстро, удобно, и по
первому требованию. Достаточно было кинуть ожерелье или серебряную
серьгу для тюрбана в карман его передника.
