Стою на самом краю высоченной стены,
окружающей всё Аббатство и защищающей его тысячи лет. Говорят,
никто ещё не смог силой завоевать самую маленькую, но самую
могущественную город-страну мира. Вроде как... Возможно, скоро это
изменится.
Городская стража по бокам смотрит на меня с
опаской. То ли оттого, что нормальные люди не свисают с края
пятидесятиметровых стен, то ли оттого, что я — глава Гильдии
Авантюристов — лично явился сегодня встретить волну неразумных
тварей.
Я
долго думал, что движет этим монстрами. Например, козлоногими...
Мясной авангард наступления на аббатскую мясорубку. Они не сатиры,
подобные тем, что живут в Гурум-Хупе, а, скорее, их далёкие предки,
застрявшие во времени где-то глубоко под землёй. Там, где, как я
понял, физика и здравый смысл дали дуба. Короче, у нас были
неандертальцы, а у сатиров неа... неа... сатирцы. Но здесь их
называют козлоногими. Во-первых, потому что у них есть копыта и они
бе-е-е-екают, во-вторых, потому что они козлы. Настоящие сатиры
обижаются и давно покинули Аббатство, отказавшись участвовать в
убиении неасатирцев.
Так
вот, их мотивы... Бегут нападать тысячами... умирают также
тысячами. Как-то нелогично, да? А ведь иногда я слышу в их блеянии
что-то членораздельное. Типа «убить», «рвать», «какать».
Значит, они не полные дауны без отсутствия
инстинктов самосохранения. И должны уже понять, что один городской
страж, погибший в первую волну от страха и инфаркта, — не стоит
тысяч козлоногих, уже гниющих под стенами.
—
Не понимаю, — вздыхаю я, и блаживший страж в полных латах
вздрагивает.
—
Простите, гранд-профессор?
Меня называют гранд-профессором. Хрень
какая-то, аж уши краснеют. Но, оказывается, в академии есть и
такие... почётные звания. Как среди студентов есть просто одарённые
и гении, так и среди профессоров выделяют особых.
Хотя я и правда профессор тонких наук. Обучаю
серафимов, но мы с Костей можем вломиться на любую лекцию и
«грамотно и научно» разнести в пух и прах любого коллегу в его же
направлении.
Новоиспечённый директор Примус из кожи вон
лезет, но ничего не может со мной поделать. Ведь он ещё и лекции
читает, и везде свою мудрость толкает, и пока что он единственный,
кого мы с Костей «грамотно» не поставили на место. Он это понимает.
Намёки тоже понимает. Про штаны хоть и помнит, но знает: я могу
сделать НАМНОГО хуже. Например, стать директором
школы...
