Всю первую половину дня я провёл с
Островским. Такое впечатление, что после совместных приключений на
охоте его мнение обо мне резко поменялось. Пётр Викторович вёл себя
вполне дружелюбно, причём дружелюбие это показалось мне искренним.
Да и в конце концов, он же сам настоял, чтобы я вникал во все
дела.
И я вникал. С некоторым упором на
развёртывание базы там, а не на создание инфраструктуры здесь. По
большому счёту, какая мне разница, как организована казарма,
столовая, транспорт здесь? Моя основная работа начнётся после
рокировки.
А планами, оказывается, несколько
НИИ занимались. И люди там свой хлеб на все сто отрабатывали. Наши
планы по фортификационным сооружениям, которые мы с Капитановым
рисовали пальцем по экрану, всего лишь за неделю превратили в
детальные расчёты: местные координаты, отметки высот, объёмы
перемещаемого грунта, необходимое количество железобетонных плит
для облицовки, необходимый запас на подгонку на месте. Островский
сказал, что с нами отправится один из проектировщиков, и желательно
иметь для него дублёра, который уже сейчас будет вникать во все
этапы проектирования. Проектировщик есть, дублёра пока нет.
Разумеется, у нас с собой будет вся необходимая оргтехника, так что
любые изменения можно будет сразу распечатать и отдать в
работу.
Мы съездили на место будущего
второго пояса укреплений, чтобы визуально представить, что это
будет. И поняли, что будет сложно. Даже сейчас, когда Москва
перешагнула обозначенные МКАД-ом границы, здесь лес, совершенно
непроходимый для техники. Может разве что тяжёлый бульдозер сможет
проехать, и то не факт. А там скорее всего, и вовсе непроходимая
чаща. И дубы – не осинки, взмахом ковша экскаватора не выломаешь!
Нужна будет лесозаготовительная техника, но что хуже всего – люди,
люди и ещё раз люди. Два месяца – слишком короткий срок, чтобы всё
успеть, а там уже и зима начнётся.
По плану, в следующую рокировку
пополнения не будет. На следующие два месяца останутся все
здоровые, больные отправятся домой. Потому что без связи
неизвестно, нужно ли пополнение, в каком количестве, кого именно
заменять. В случае невозможности продолжать экспедицию, мы должны
будем эвакуироваться, предварительно законсервировав всю технику,
особенно мобильную атомную станцию. Сооружения и так будут
представлять из себя крепости. На ключ закрыл – и никто не войдёт.
Даже стёкла все бронебойные. Потому что а мало ли. Если
автоматическая аппаратура не обнаружила на той стороне аборигенов –
это не значит, что их там нет. Отсутствие радиосигналов в эфире
говорит лишь об отсутствии радиопередач, но не об отсутствии людей
или других разумных вообще.
