От автора.
Все события и герои с которыми Вы встретитесь на страницах моего
романа, вымышлены. Время и антураж лишь частично приближены к
исторической эпохе для содания флера и настроения.
****************************************
За окном было влажно и сыро. Осень входила в свою вторую
половину, когда погода ежедневно остается серой и дождливой. Это
было видно по поникшим осенним последним листьям кустов и деревьев,
что росли напротив. Старая худая кошка сидела под скамейкой и
вздрагивала от каждой капли воды, что падала время от времени на её
спину. При этом она встряхивалась, и мотала головой, освобождаясь
от мокроты. И такое во всей этой картине было отчаянное настроение
приближающегося конца, что сердце сжималось от предчувствия
смерти.
- Скоро зима!
Пожилая женщина смотрела на бедное животное, и ей чудилось, что
та и есть сейчас её копия, так же никому не нужна и также одинока в
своей старости. Кошка, будто услышав её мысли, взглянула на окошко
первого этажа, откуда на нее смотрели старческие глаза, тут же
вновь встряхнулась, будто отгоняя от себя дурные мысли человека, и
вышла из-под скамейки. Она направилась к подъезду, будто по призыву
в помощи то ли себе, то ли той, что напротив. Но она не знала, что
та не сможет ни в чем ей помочь ни накормить, ни пустить погреться.
Её старое больное тело, почти вросшее в коляску, не двигалось в
последнее время, руки безвольно лежали на подлокотниках и пальцы
еле шевелились. Женщина со вздохом прикрыла глаза:
- Прости меня, кошка, - чуть слышно вслух произнесла она. – Не
могу, увы. Сама нуждаюсь в помощи. Особенно сегодня. Слабость, как
перед смертью.
Она еще раз вздохнула.
- Как быстро прошла жизнь! – мелькнула мысль. – Еще совсем
недавно была молода, полна сил и энергия била ключом. А сегодня
развалина и старуха одинокая, никому не нужная.
Она открыла глаза и перевела взгляд на картину, что висела
напротив. На ней она молодая, в красивой широкополой шляпе с
загнутым краем, и несколько высокомерным взглядом больших зеленых
глаз. Когда-то подруга-художник нарисовала её и подарила на день
рождения.
- Кажется, мне тогда исполнилось тридцать? – сказала она вслух.
– Или двадцать? Уже не помню…- скуксилась она.
Было время, когда она молодая, красивая, знающая себе цену
впервые показалась на пороге редакции московского издательства с
красным дипломом факультета лингвистики МГУ. С великолепным знанием
английского языка, она по знакомству, устроилась младшим редактором
в известнейшее на всю страну предприятие книгопечатания. Здесь из
типографии также выходили популярные в то время журналы и периодика
всех направлений. Её устроили в отдел переводов английской
художественной литературы. Там же она и просидела до самой пенсии.
Потом, уже позже, освоив и компьютер, все еще работала на
переводах, получая особые заказы разово, но хорошо оплачиваемые.
Так что, несмотря на несколько странному пособию от государства, в
виде небольшой пенсии, она смогла жить спокойно и не зависеть от
случайностей и перебоях в денежном содержании. Даже смогла
оплачивать прислугу, которая в данное время уже постоянно жила в ее
большой московской квартире в центре столицы. Старые дома, все еще
хранившие шорохи далекого прошлого, умиротворяли её, давали вкус и
настроение и при работе и в свободные часы, когда она, сидя у
камина, который давно не топился открытым огнем, а представлял
собой теперь лишь инсталляцию, читала или же вязала свои
нескончаемые кружева, так просто, для мыслетворчества. Её давняя
прислуга, которая работала уже более двадцати лет, иной раз
продавала их, когда хозяйка отдавала той либо в подарок, либо
оставляла в корзинке уже готовыми и на выброс. Прислуга охала
по-бабьи на такое транжирство и забирала себе, обязательно
уведомляя об этом хозяйку. Та, только руками махала, мол, забирай и
не спрашивай!
