Польша всегда была источником для
беспокойства. Этот католический край постоянно отличался
заговорами, волнениями и восстаниями...
Государь уже в первый год своего
царствования объявил о поэтапной амнистии для всех политических
заключённых. В результате этого указа многие ярые противники
Российской империи вернулись на родину. Александр не был глупым
человеком и понимал, что рано или поздно вспыхнет бунт, но решил
направить его исключительно в то русло, которое он считал верным.
Необходимо было не тянуть с Царством Польским и тем самым создавать
себе внутреннюю угрозу, а разобраться в этой проблеме раз и
навсегда. Была осуществлена целая многоходовая комбинация: 1. были
уравнены в правах все национальности и религии, 2. ликвидированы
феодальные пережитки, 3. отпущены на волю оппозиционеры. Таким
образом, внешне казалось, что полякам нет никакого смысла
подниматься на восстание, так как их попросту никто не угнетает.
Александр, правда, забрал часть территории Польши и передал под
непосредственное владение России, но даже это было сделано под
благовидным предлогом более качественного управления и
необходимости соблюдения исторической справедливости в отношении
древних границ страны. На тот момент не было каких-то сильных
возмущений, так как внешне представлялось всё выглядящим обычным.
Более того, император, казалось, шёл на большие уступки польской
знати, выполняя почти все их устремления. Даже наместником в Польше
по желанию местной стороны был поставлен князь М.Д. Горчаков,
испытывающий к полякам огромную симпатию.
Националистическое движение в Польше
вспыхнуло внезапно, когда либеральная власть на местах разрешила
провести манифестации в память деятелей освободительного движения.
В Варшаве наивно посчитали, что хождением по улицам с песнями всё и
ограничится, но тут произошло совсем не то, что ожидали…
Пытаясь остановить начавшиеся
беспорядки, Горчаков сделал ещё большие послабления для польской
элиты, лидером которой выступал один из богатейших землевладельцев
Александр Велепольский, продвигавший идею восстановления автономии
Королевства Польского. Наместник привлёк его к управлению делами
края. Однако ситуация тем временем продолжала лишь ухудшаться.
Целые области переставали платить налоги, разными путями
недовольные получали оружие, царская власть теряла остатки своего
влияния. Интриговали и иностранные державы, прежде всего, Англия и
Франция, тайно финансировавшие польских бунтовщиков. В результате
Зимний дворец снял с должности престарелого Горчакова. На его место
вызвался Константин. После решения крестьянского вопроса царский
брат много думал о польских делах и часто беседовал о них с
приближёнными. Тем временем сам образ жизни и характер его никак не
переменились. Весьма примечательны в эти дни были его записи в
дневнике: «Вечером у меня в кабинете для жены играли трио
Бетховена. Прелесть, и весь вечер очень хорошо удался». «На большом
параде, когда скакал после проезда государя, лошадь на скаку
ударила задней ногой в мою ногу ниже икры. Не очень больно, но
стало влажно. Обильное кровотечение». «Был утром с обыкновенным
докладом у Саши». Валуев, хорошо узнав Константина, дал последнему
такую характеристику: «Он умён, но исполнен странных противоречий,
имеет опыт в делах и порою изумительно незрел, обнимает быстро,
понимает тонко, а в некоторых вопросах почти по-детски наивен».
Шувалов же считал, что Константин Николаевич стремился занять
должность наместника в Варшаве, чтобы обрести самостоятельное
положение и избавиться от роли «второго номера». Шеф жандармов
также указывал на немаловажное значение его супруги Александры
Иосифовны, женщины крайне энергичной и честолюбивой, желавшей свой
двор и царство. Фрейлина императрицы Тютчева так отзывалась о жене
Константина: «…она не умна, ещё менее образована и воспитана, но в
её манерах и в её тоне есть весёлое, молодое изящество и
добродушная распущенность, составляющие её прелесть…»
