Мистер Дойл всегда приходил на работу раньше своего секретаря.
Минут на пятнадцать. Он вошел в свой кабинет, щелкнул выключателем,
но свет не загорелся. Он еще раз несколько раз пощелкал. Потом
шагнул вперед, к новому столу, наощупь нашел лампу. Зажегся
свет.
— Кто задернул шторы? — с недоумением пробормотал он, собираясь
сесть в кресло.
— Не раздавите меня, господин директор! — раздался за его спиной
писклявый голосок.
Мистер Дойл развернулся и ошалело уставился на маленькую девочку
в розовом эротическом белье.
— Вы сказали, что накажете меня за то, что я плохо учила уроки!
— продолжила карлица. — Только не делайте мне так больно, как в
прошлый раз!
Брон Дойл попятился. Дверь в кабинет захлопнулась, и, наконец,
зажегся яркий свет. Директор выпучил глаза – все стены кабинеты
были заклеены порнографическими фотографиями. Он рванул на себя
ручку. Но я ее заблокировал со своей стороны, заперев и сломав
замок.
— Улыбайтесь, мистер Дойл! Вас снимают на камеру.
— Конмэл! Я тебя убью, Конмэл! Немедленно открой дверь и
прекрати это!
— Да все только начинается! — недобро посулил я и кивнул
Грину.
Тот поднял трубку секретарского телефона, набрал номер
полиции.
— Помогите, пожалуйста! — плаксиво, изображая девочку, залепетал
Грин. — Меня хотят… изнасиловать! Я в школе, в кабинете
директора.
И бросил трубку.
— Смываемся!
Мы выбежали из секретарской. На стену школьного холла,
заполненного учениками, проецировалось видео из кабинета директора.
Без звука. Вместо него мы запустили зажигательную песенку «Будь
ведьмой». Картинка на этом музыкальном фоне казалась прекрасной. И
все взгляды были прикованы к ней.
Карлица, забравшись на директорский стол, крутила задом и
шлепала себя, облизывая по-детски пухлые губы и хлопая ресницами.
Бедный, вспотевший мистер Дойл пытался ее поймать и спустить со
стола. Когда ему это, наконец, удалось, он не рассчитал, что
«девочка» окажется достаточно тяжелой, и не удержал ее. Оба они
рухнули на пол и покатились по ковру.
Я заржал – ворвались взломавшие дверь полицейские и на миг
застыли на пороге с гримасой отвращения. Но потом решительно
шагнули к директору, вздернули на ноги, оторвав от него заплаканную
карлицу, надели ему наручники. За их спинами вспыхивали вспышки
фотокамер. Журналистам мы с Грином позвонили еще раньше.
