- Ваше величество, - Аррам бесшумно подошел ко мне, ведя на
поводу белую лошадь, с черными мазками сажи на крупе, - вас тут
кое-кто ждет...
- Кто? - нахмурилась я.
После прощания с друзьями настроение было отвратительным, и
больше всего хотелось просто выйти за пределы разрушенного города,
вскочить на коня и скакать галопом, чтобы свежий ночной ветер
освежил гудящую, как рой пчел, голову и высушил слезы, стоявшие так
близко, что я боялась расплакаться. Прошло еще меньше суток с того
момента, как проклятые маги разгромили Ясноград, я еще не вполне
осознала и приняла то, что произошло, а моя память уже обогатилась
страшными воспоминаниями, которые будут преследовать меня в
кошмарах всю оставшуюся жизнь, и судьба совершила крутой разворот,
снова заставляя меня бежать, чтобы оставаться на месте.
- Это я, - из-за спины Аррама выступила тень. Женщина.
Невысокая, чуть ниже меня ростом, фигуристая, но не полная, а
скорее плотного телосложения. Она была одета в мужскую одежду,
только на поясе завязала большой платок с длинной серебристой
бахромой, в нитях которой отражался свет луны. Темные волосы были
заплетены в косу, лежавшую на плече, а на груди, на длинной цепочке
амулет...
- Зелейна?! - ахнула я, опознав в незнакомке первую жену
султана. Теперь уже бывшую...
- Да, теперь я ахира, и могу делать то, что захочу, - тряхнула
она головой. - Я думала о том, что ты сказала, и хочу сама
управлять своей жизнью. И я решила, что поеду с тобой.
- А Амил знает? - растерянно пробормотала я. Кто бы мог
подумать, что куча покрывал так сильно меняет внешность? Мне всегда
казалось, что жена султана очень толстая и очень пожилая женщина,
все интересы которой сводятся к тому, чтобы угодить мужу... Ну, и
сделать все, чтобы титул султана получил ее первенец Мехмед. А
сейчас я видела перед собой совсем другого человека. У нее даже
голос как будто бы изменился...
- Нет, - покачала она головой, - он больше не может мне
приказывать. Больше никто не имеет надо мной власти. Мой султан
отказался от меня, и я больше никому не принадлежу.
Я на мгновение замешкалась, не зная, как сказать Зелейне, что
свобода свободой, но предупредить о своем отъезде младшего сына,
который из любви к матери и брату взял на себя всю вину за побег
матери из гарема султана, все же нужно. Он же будет
беспокоиться.
