В кровавом месиве ничего не видно, но я настойчиво иду вперед. Надо отвоевать место для маневров. И вот уже зомби практически отбиты к центру, но вмешивается их главарь. Словно паук, он прыгает с потолка, выдергивает оружие у меня из рук. Автомат летит прямо в огонь, и я с сожалением провожаю его взглядом. Монстр издает жуткий, с присвистом, рык и обрушивает на меня удар такой силы, что я перелетаю через пролом и впечатываюсь в стену, где, еще не успев сползти, слышу, что враг уже карабкается по стене, направляясь ко мне.
Отвертка. Надо найти ее. Иначе – мне крышка. Беглый взгляд – и я нахожу ее – невдалеке от себя, балансирующую на самом краю провала. Сердце замирает. Внизу, на первых этажах, вновь что-то грохочет, от тряски инструмент – моя единственная надежда на спасение – едва не падает в пропасть. В прыжке я успеваю поймать ее, уже летящую в огненный океан.
Но радость от этой маленькой победы гасит хриплый лай – это монстр, спустившийся с потолка, готовится нанести мне последний, смертельный удар.
Все происходит в считаные мгновения. Я лишь успеваю уловить из общего шума крик ужаса, а потом все будто застилает пеленой.
Монстр поднимает меня за шкирку одной клешней – легко, как пушинку. Держит, чтобы я никуда не юркнул. Держит крепко. Так, что трещат кости. Замахивается второй клешней, собираясь снести мне голову. Его неимоверная сила позволит ему сделать это легко и непринужденно. Его изуродованное мутацией лицо – теперь и не лицо вовсе, а морда зверя, – находится совсем близко, обдавая меня липким, мерзким зловонием, исходящим из его пасти. Красный, похожий на бильярдный шар глаз, не мигая, смотрит на меня в упор, пытаясь отыскать во мне признаки страха. Но страха нет.
«Вот и конец», – успеваю подумать я за секунду до того, как кровавый фонтан начинает хлестать из смертельной раны, обрывая жизнь.
Порой, после тяжелых походов, где приходилось сталкиваться в неравном бою с кровожадными тварями, ночами мне снились кошмары: я блуждаю среди растерзанных тел моих друзей и кричу от бессилия и горя, потому что не успел прийти им на помощь. Но даже в самом жутком сне не мог я представить, что подобное случится наяву.
Брандт лежал передо мной – мертвый, холодный как камень. На его бледном лице застыла посмертная маска ужаса, но было видно, что он до последнего вздоха яростно отбивался от нападавших. Его искалеченные ладони до сих пор сжимали треснувшую от ударов, заляпанную кровью клюку. Страшная картина, которую я запомнил на всю жизнь.
