Иногда проще покончить с собой, чем освободиться. Это верно для
тюрем, сект, отношений с психопатами — и моей работы, которая
успешно все это совмещает. Как и все, я просто зарабатываю на жизнь
— но работа мою жизнь сжигает, превращает в очередной топливный
брикет для корпоративного котла. Мне давно уже снятся только
презентации, таскборды и пропущенные рабочие звонки.
Возможно, я находил бы в этом радость или хотя бы смысл, если бы
моя работа давала миру что-то полезное. Но мы занимаемся
размещением рекламы в Интернете. Ваш ребенок требует чересчур
дорогой телефон? Ваша мама взяла микрокредит под баснословный
процент? Ваш друг вступил в бизнес-секту и звонит теперь, только
чтобы зазвать вас на очередной тренинг успешного успеха? Возможно,
в этом виновата реклама, которой мы засоряем Интернет круглосуточно
и без выходных.
Да, я сделал неплохую карьеру; но каждая новая ее ступень
отнимала все больше и больше свободы. Пока я работаю, у меня есть
деньги, но радости они не приносят: туризм невыносимо уныл, вкус
еды я почти перестал различать, женщины как правило видят во мне
источник финансовой стабильности, а не мужчину. Да и потом, на это
не остается ни сил, ни времени — надо работать. Иногда приходит в
голову, что надо бы что-то сделать с синдромом отложенной жизни, но
сосредоточиться на этих мыслях не получается — голова занята
работой.
Как я упал в эту яму? Как и все, шаг за шагом. Сперва я видел
перед собой твердую дорогу. Полагал, что выгорание, депрессии и
нервные расстройства — то, что происходит с другими. Себя считал
самым умным, независимо мыслящим и неуязвимым. Думал, уж я-то смогу
воспользоваться корпоративными благами и не дам корпорации меня
сожрать.
Где же я ошибся?
Обычно на вопрос о взлете “Натива” я выдаю белый шум про
клиентоориентированность, оптимизацию маркетинговых стратегий и
прочую бизнес-чушь. Но правда прежде всего в том, что я просто
оказался в нужное время в нужном месте. Повезло. То есть это тогда
я полагал, что мне повезло.
В середине десятых “Натив” тихо умирал. Я возглавлял отдел
продаж, и вовсе не потому, что был лучшим продажником, а ровно по
обратной причине: эта должность предполагала много возни с никому
не нужным планами и отчетами. Способные продажники на комиссионных
поднимали больше официального оклада начальника. Я же, будем
честны, продавал где-то между хреново и никак. Не могу сказать, что
с отчетами управлялся намного лучше, но это всех устроило.
