Перетянутые грубой веревкой ноги и
руки уже не чувствовались. Простреленное плечо и разбитое при
падении с лошади лицо саднило. Лицо почему-то сильнее, чем пробитое
пулей плечо, особенно губы. Голова кружилась от мутной одури. Горло
сдавило рвотным спазмом. Володя с трудом повернулся набок, чтобы не
захлебнуться собственной рвотой. Но рвать уже было нечем, лишь
тоненькая струйка омерзительно горькой слюны повисла на губе и,
когда он обессиленно уронил тяжело гудящую голову на землю,
прилипла к подбородку. Он был мерзок сам себе, ненавидел себя. За
эту слабость, за страх смерти, за души казаков доверенных ему и
сгубленных самонадеянным хорунжим Осиповым, только прибывшим из
Санкт-Петербурга в полк после окончания 2-го военного
Константиновского училища.
По протекции брата, Владимир получил
назначение в сводную казачью сотню при Колыванской изыскательской
партии Западно-Сибирской железной дороги. Служба оказалась не
тяжелой, практически синекурой. При этом, учитывая шефство над
строительством железной дороги самого Наследника престола, сулила
быстрый рост в чинах и званиях. Что было очень важно для молодого,
амбициозного казачьего офицера.
Утром Володю вызвал к себе
командовавший сотней есаул Ефтин. Молчаливый, основательный,
служака с лицом, обезображенным сабельным шрамом, полученным им в
далекой юности в Кокандском походе. Тут же присутствовал и
Начальник изыскательной партии Георгий Михайлович
Михайловский[i].
– Владимир Никитич, – начал разговор
инженер, как главный начальник над всем и вся, что касалось их
службы. Будучи в два раза старше, Георгий Михайлович, тем не менее,
называл совсем юного хорунжего только по имени отчеству, – Тут нам
из Томска телеграфировали. С Мариинского прииска каторжане сбежали.
Охрану побили, да золото прихватили. По Иркутскому тракту от
Мариинска до Томска военные команды уже подняли. Через месяц
Наследника престола ожидаем, а тут такое происшествие, – инженер
покачал головой и посмотрел на смолящего у окна папиросу Ефтина, –
В общем, просят посодействовать в поисках. У нас людей в команде
раз-два и обчелся, все по экспедициям раскиданы. Но и распоряжение
Губернатора мы проигнорировать не можем. Да и Ивану Степановичу по
вашему казачьему ведомству тоже приказ пришел, – Михайловский
кивнул на барабанящего желтыми ногтями по подоконнику есаула.
Ефтину не нравилась идея посылать только прибывшего из училища
совсем неопытного офицера в поиск, но иного выхода не было. Инженер
прав, людей нет. – Мы решили отправить Вас. Возьмите казаков
десяток, да пробегитесь до Томска, заодно к Викентию Ивановичу
загляните, он со своей партией в Татаринской обосновался.
Предупредите, пусть настороже будут. Мало ли. Сомневаюсь, что
беглые в наши края подадутся, но чем черт не шутит, – Михайловский
перекрестился, следом осенил себя крестом и Володя. Он бросил
взгляд на Ефтина и, получив подтверждающий распоряжение кивок
командира, вскинул руку к фуражке:
