Я открываю дверь своим ключом.
– Спокойнее, товарищи, спокойнее. Не забывайте, что я
несовершеннолетний. Тихо, Радж, тихо.
Пёс рычит и не хочет пускать в дом толпу чужаков. Я его понимаю,
тоже не хочу.
– А вы нам, собственно и не нужны. Мы же обыск в квартире
делаем.
– Так вам присутствие хозяина жилплощади необходимо. Иначе я вас
по судам затаскаю, погон лишитесь, всю жизнь жалеть будете. Понятые
где?
– Хозяева все в Париже, – бросает мужик в штатском.
– Ответственного квартиросъёмщика дождитесь, неизвестный не
представившийся мужчина.
Я подхожу к телефону и набираю Рыбкину.
– Наташ, приди, пожалуйста, у меня обыск, понятые нужны. Если
батя дома, веди и его.
– Поняла, – тихо отвечает она без дополнительных вопросов. –
Отца нет.
– Так, товарищи милиционеры, – говорю я, опуская трубку на
рычаги. – Во-первых, вот, смотрите. Добровольно предъявляю.
Я достаю из ящика медаль вместе с удостоверением и показываю
лейтенанту.
– Государственная награда. Просекаете? Во-вторых, сообщите, что
ищете, и я вам, опять-таки, добровольно это предоставлю.
– Сами найдём, – заявляет штатский и начинает выдвигать
ящики.
– Минуточку, гражданин хороший. Не нужно правила нарушать, или
мой защитник подаст на вас жалобу. Куртка висит в прихожей, можете
её взять. Что ещё вас интересует?
– Всё, – отвечает лейтёха. – Ордер есть, значит будем искать
всё, что найдём.
– А из прокуратуры будет кто-нибудь? – спрашиваю я.
– Нет, мы для них это делаем.
Открывается дверь и заходит мама вместе с Наташкой.
– Это что здесь происходит? – спрашивает она. – Репрессии против
несовершеннолетнего? А ну, выметайтесь из моего дома.
Не успевает она получить внятный ответ, как раздаётся звонок в
дверь и в квартиру заходит Кофман Яков Арсеньевич, мой адвокат. Ему
Большак позвонил. Потом менты приводят соседку, ту что с нами
встречала Новый год, тётю Валю и начинают перерывать квартиру.
– Стыд какой! – восклицает мама, когда штатский вытаскивает из
шкафа её бельё.
– Зерна отобьются в пули,
Пули отольются в гири.
Таким ударным инструментом
Мы пробьём все стены в мире, – напеваю я неизвестную
присутствующим песенку из Наутилуса.
Штатский находит мой тайник.
– Ого! Вот это да, вот это удача, правда? – подмигиваю я.
Благодаря Баранову тайничок оказывается совсем пустым, спасибо
Вилену Терентьевичу, выгреб все мои денежки.
